— Я принимаю силу творить, принося свой свет миру…
— Я принимаю силу творить, принося свой свет миру- хм, а на вкус неплохо.
— Теперь завершаю обряд…
— Теперь завершаю обряд… — о, похоже скоро закончится представление.
— Благодаря тех, кто мне помог…
— Благодаря тех, кто мне помог… — в основном крепкий желудок…
— Дану, за защиту, за силу, за возвращение света…
— Дану, за защиту, за силу, за возвращение света… — шутки про Чубайса уже не в моде же?
— Я благодарю тебя…
— Я благодарю тебя…
— Бригита, за свет твоих знаний, за силу в бою…
— Бригита, за свет твоих знаний, за силу в бою… — сейчас силы нужны, чтобы вытерпеть это всё.
— Я благодарю тебя…
— Я благодарю тебя…
— Дагда, старуха, одарившая мудростью…
— Дагда, старуха, одарившая мудростью…
— Я благодарю тебя…
— Я благодарю тебя… — посуда опустошилась, а у меня закружилась голова, и я начал проваливаться в темноту, всё еще продолжая слышать речитатив Маски и белых капюшонов.
— О Мать и Дева! Старуха Мудрости полна!
Триада пребудет с нами всегда!
Во тьме согрей, даруй нам побед.
Триада пребудет и укроет от бед!
Глава 10 Прощай… Привет?!
Танатолюдия
Я падал в бездну. Падал, не ощущая падения, не чувствуя тела, но, как пыль, завлекаемая в сопло пылесоса, неотвратимо. Время так же не ощущалось, оно как будто сокращалось в такт биениям сердца. Паники не было. Было ощущение неопределенности, предвкушения, приближающегося тепла, но не жара, а телесного, родного.
— Может уже откроешь глаза? — странный голос, будто его слепили изо всех женских голосов, оглушил своей неожиданностью. В этом голосе слышались чувства матери к ребенку, страсть девушки к любимому, наставляющий старчески трескуче-слабый голос старушки к внукам, и еще сотни и сотни голосов, каждый из которых, если захочешь, можно было различить.
Я приоткрыл глаза, хотя не понял, как. Ведь тела своего я не чувствовал. В хаосе серого марева, клубящегося вокруг, сквозь которое проглядывали кроны деревьев и черный скалистый массив, стояла женщина, точнее Женщина. Такое ощущение, как будто тысячи женских лиц, от детских до старческих, сменяли друг друга быстрее, чем в мгновение. Не выдержав долгий взгляд на это лицо, я отвел взгляд.
— Не хочешь смотреть на свою богиню? — голос женщины шел отовсюду.
Ну и что мне ей ответить?
— Говори, что думаешь. И коль помыслы чисты, не вернешься с ладьей в дальний берег.
Пафоса дамочке не занимать. Ну ладья и другой берег — это смерть, это я уже понял. Но что с помыслами?
— Зачем явился в мой мир вновь? — прервала мои мысли Женщина.
— Что? В каком смысле вновь? — я совсем потерял смысл её речи, может с кем-то спутала?