– Ну, а Союз писателей давно уже стал фикцией – в нем состоят одни только переводчики да разные Маринины! – и Эдлис принимался на чем свет стоит клясть и переводчиков, и «разных Марининых».
Я старалась поскорее пригласить всех за стол.
Юлиу Эдлис был вообще из породы рассерженных, – но вполне возможно, у него были все основания быть таковым!
Примерно за год до смерти Юлиу начал сильно болеть, лежал в клиниках, однако здоровье его ухудшалось.
Он умер у себя на даче в Переделкине в феврале 2010 года.
* * *
Для одной звездной пары, когда они соединились, Переделкино стало родным домом. Эта звездная пара – Зоя Богуславская и Андрей Вознесенский.
В своих заметках о переделкинских обитателях я в основном касаюсь тех, с кем я была лично знакома и с кем общалась. Что же касается Зои Богуславской, то с ней мы к тому же отчасти родственники. Длительное время – лет шестнадцать – она была женой старшего брата моего мужа – Бориса Кагана, а по-домашнему Бобы. Их сын, Леонид Богуславский, блистательно влился в ряды наших первопроходцев-предпринимателей, создав фундамент своей деятельности и процветания исключительно силой своего интеллекта.
* * *
А познакомились мы с Зоей, когда только начали встречаться с моим будущим мужем Ю.М. Каганом. Он привел меня в свою семью, они тогда жили все вместе на Ленинградском шоссе – мать, отчим, сестра с мужем и брат Боба с Зоей. Возможно, я впервые оказалась в столь густо населенной квартире, не подозревая тогда еще о том, что вскоре и сама покину наш дом в Лаврушинском переулке и из большой четырехкомнатной квартиры моих родителей перееду вот сюда, в семиметровую комнатушку, выгороженную из проходной комнаты, где в настоящее время обитали Зоя с Бобой. Мы с Юрой поселились в ней как бы на смену предыдущей паре.
– Ну, я надеюсь, эту девочку мы никуда от себя не отпустим, – сказала Зоя, едва мы с Юрой переступили порог прихожей. – Пусть она будет с нами.
Помню, как согрела меня эта реплика, но и все остальные оказали мне самый сердечный прием – сестра Елена Ржевская и ее муж Изя Крамов, мать Рахиль Соломоновна и отчим Борис Наумович, а также их гости Яков и Фира Смородинские.
Удивительная эта семья, куда я попала: брат – Борис Каган – известный конструктор, кибернетик, отмеченный самыми высокими государственными наградами. Сестра – Елена Ржевская – легендарная женщина, прошедшая всю войну, писательница, ее муж – автор целого ряда публикаций о деятелях современной культуры. И, наконец, их гости – знаменитый физик Яков Смородинский с женой Фирой.
Мы с Зоей и Бобом очень подружились. Вскоре они переехали в отдельную квартиру, полученную Б.М. Каганом, там собиралась компания их друзей, из которых особенно выделялся Николай Шереметьевский, в недалеком будущем известный академик, друг и товарищ по работе Бориса, большой шутник и острослов, а также Зоины подруги – Нея Зоркая, Инна Вишневская, именитые литературные дамы, верные Зое во всех перипетиях жизни. Зоя садилась за пианино, напевала знакомые мелодии, мы подтягивали ей хором. Когда дело доходило до стихов: