Вторым обстоятельством, резко нарушившим первоначальную ситуацию, явилось дипломатическое признание СССР европейскими правительствами. Первой была Германия, установившая в 1922 г. в соответствии с Рапалльскими соглашениями экономические и военные отношения с советским правительством. Франция последовала этому примеру в 1924 г. Следует отметить, правда, что ни Югославия, ни Чехословакия не признавали Советский Союз вплоть до начала 30-х гг. Специфика русской эмиграции в Чехословакии и демократический характер чешского правительства не позволили представителю генерала Врангеля играть здесь сколько-нибудь заметную роль, если не считать участия в организациях ветеранов и инвалидов. В то же время отказ Югославии вплоть до убийства короля Александра I в 1934 г. признать законность советской власти и явные симпатии короля к российской монархии позволили Палеологу, представителю Врангеля в этой стране, сохранить ключевые позиции в делах эмиграции. Его бюрократические наклонности, кстати, способствовали тому, что его обширный архив был сохранен для потомков.
После дипломатического признания Советского Союза бывший посол России в этой стране был вынужден освобождать помещение посольства, распускать своих сотрудников и прекращать свою деятельность. Это лишало эмигрантов всякого официального представительства и защиты, так как советские посольства отказывались иметь с ними дело*. Поэтому создавались специальные учреждения, занимавшиеся делами русских беженцев и возглавлявшиеся, как правило, дипломатическими представителями добольшевистских правительств. Во Франции бывший посол В. Маклаков возглавил Русское бюро (Office Russe), а бывшие консульства в Марселе и Ницце стали его региональными отделениями. Бюро удостоверяло юридическую силу документов, выданных еще властями Российской империи, выдавала свидетельства о рождении и о вступлении в брак взамен утерянных. Эти документы признавались французской администрацией и судами. В случае необходимости Русское бюро представляло интересы эмигрантов во французских судах по гражданским делам и в министерствах. Благодаря талантам и обширным связям Маклакова во французских правительственных кругах он, по существу, оставался в глазах французской администрации послом Зарубежной России. Так, когда в 1932 г. психически больной русский П. Горгулов убил президента Франции Поля Думера, Маклаков от лица всей русской общины принес извинения и выразил соболезнования французскому парламенту и народу. Когда французы вводили новые пошлины на оформление паспортов или прибегали к драконовским мерам, чтобы выдворить русских, не имевших работы и вида на жительство, из страны, Маклаков не без успеха мобилизовывал усилия депутатов, прежде всего социалиста Мариуса Мутэ, женатого на русской, и Эдуара Эррио, радикального социалиста, председателя палаты депутатов, на борьбу за отмену или смягчение этих мер.