— Гномы и люди — партнёры в Проекте, — перебил хуман. — Скажу больше. Именно потому ваш Малый совет гильдий и получил от остатков власти вонючек очень интересное предложение по разработке медных шахт, что мы этому поспособствовали. А я сейчас с вами разговариваю, а не откручиваю вам головы.
Под тяжёлыми взглядами гномов человек достал примитивный связной амулет, теперь уже из другого кармана:
— Принято канцелярией вашего Малого совета гильдий. Вот подтверждение. Извиняюсь за низкое качество амулета, но уж что попалось под руку.
В этот момент замигал сигнальный амулет на шесте и рядом образовался овал портала.
— Подмога? — понимающе хмыкнул пятнистый.
При этом касаясь пальцами самострела.
— Сколько чело… гномов? — теперь в его взгляде не было предыдущего радушия.
— А тебе какое дело? — с досадой огрызнулся Гиллис.
После чего развернулся на звук открывающегося портального окна.
— Тебя не касается, — неприязненно добавил вслед за товарищем Декстер. — Степь, как ты говоришь, теперь общая. Ходим, где хотим.
Как ни странно, после этих слов человек почему-то резко успокоился.
У каждого из гномов вихрем в голове понеслись мысли.
Судя по бумагам в карманах пятнистого, подготовлен он был даже к таким вот беседам, кои лично им и в голову прийти не могли. Например, чего стоит его оформленная по всем правилам купчая на вонючек, оказавшихся чужими рабынями.
Имуществом, на которое они посягнули.
О Подгорном королевстве можно сказать очень многое, как и о его жителях — но нарушения собственного слова за гномами обычно не водилось.
Репутация — лучшая валюта.
Ты можешь остаться без гроша в кармане, без одежды на теле, в плену у смертных врагов в чужой стране, да даже и около плахи в ожидании своей очереди — но у тебя всегда есть шанс выпутаться, если твоё слово чего-то стоит.
Это понимали все без исключения.
Нынче же по всему выходило, что их такой спорный со всех сторон наскок на табун и лагерь вонючек в ночной степи — как минимум незаконная авантюра.
— Хорошо, что старшие уже… — Декстер хотел сказать «на том свете», имея ввиду собственный десяток.
Но Гиллис его понял и так:
— Дерьмо. И не говори. Но только кому в голову могло прийти, что… — товарищ тоже не стал завершать фразу.
Если бы к ним сейчас пришли драться, угрожать, да даже пытаться их убивать — они бы очень хорошо знали, что делать. Но сраные документы и такая вот постановка вопроса переворачивали всё с ног на голову.
Выходит, вместо нормального выхода и добивания остатков врага на территории (трофеи при этом — святое), их десяток с размаху вляпался в попытку грабежа союзника. И ведь не докажешь никому, что многие союзники в степи сейчас вели себя ничуть не хуже записных разбойников.