К сборам Олег приступил незамедлительно. Уже одно осознание того, что очень скоро он впервые в жизни уедет из родного города далеко, в дикую тайгу, внушала в его душу какой-то благоговейный трепет, из-за которого невозможно было сидеть на месте. Хотелось что-то делать, куда-то бежать и рассказывать всем о своей предстоящей поездке. Не было сил сдерживать всё в себе, не было сил оставаться равнодушным к скорому отъезду.
– Думаешь, вывезешь? – скептически спрашивал у своего воодушевленного друга Илья. – Говорят, там каждый год медведь по геологу съедает. А волков сколько? Помнишь, как они прошлой зимой у нас в пригороде на девочку напали.
– Брось, Илюх, – отмахнулся Олег. – Будешь бояться новых путешествий и открытий, так и просидишь всю жизнь безвылазно в Красноярске. Надо использовать такую возможность увидеть и испытать что-то ещё, пока ещё молод, пока ещё есть желание смотреть на мир. Да и какие волки? Летом у них много еды, они неопасны.
– Я бы предпочёл смотреть на мир в каких-нибудь более южных местах, – хмыкнул Илья. – Но, дело твоё. Ты только это… Медведю не давайся, чтобы он тебя не обглодал. И от йети чеснока возьми, чтобы отпугнуть. На палатку повесь. Говорят, они этого не любят.
Уже через две недели Олег сидел в небольшом общежитии своей новой геологической бригады и ждал скорого отъезда в поля. Со своим старшим геологом по имени Лев и его партией он познакомился в конторе. Все люди этой партии были молодыми парнями, почти такими же, как и Олег. Парни только недавно закончили учёбу, и жизнь сразу закинула их в этот отдалённый городок. Только один Лёва был из них самым старшим и опытным, в меру серьёзным, в меру весёлым, хорошим мужичком лет под сорок, который мог и поругать, и подшутить.
Сам город произвёл на Олега удручающее впечатление своей пустотой, полузаброшенностью и гнетущей тоской, после которой он быстро понял, что оставаться на постоянное место жительства в таком месте ему вовсе не хотелось бы. В голове только и были мысли, что о предстоящих полях и работе.
Новая работа казалась Олегу не такой уж и сложной. Пару сотен километров разведочных маршрутов через горы, леса и ручьи, а за спиной рюкзак с компасом, мешками для проб и молотком.
В тайгу группу из шести геологов выбросили на вертолёте. Машина долго шумела и кружила над качающимися верхушками высоких лиственниц, пока не нашла удобного для посадки места в широкой каменистой пойме почти высохшей реки, где та разрезала зелёное таёжное море, образовывая обширное пространство.
Закончив разгрузку, вертолёт улетел, оставив людей наедине с дикой тайгой до конца сентября. Лагерь строили быстро и оперативно. За два дня он был уже готов. Ночью палатку обдувала прохлада севера, днём нестерпимо палил июньский зной. Маршруты Олегу не казались сложными, даже наоборот: после закалки в долгих туристических походах по лесам Красноярска работа была в радость. Вечером, после маршрута, пару часов камеральных работ и долгие посиделки у костра с людьми, которые через неполные два месяца уже успели стать ему близкими товарищами. Лето выдалось на редкость сухим и тихим, и к началу сентября маршруты их партии подходили к концу. Старший геолог Лёва доложил по спутниковому телефону начальству о скором окончании их полевого сезона. Пока погода была хорошей, начальство велело работу продолжать и накинуло в нагрузку ещё три небольших участка, разбросанных по обширной территории. Теперь у каждой пары был свой отдельный объём работ. Ребята оперативно собирались в путь – картировать свою местность, чтобы быстро всё закончить и уже через месяц вернуться обратно, к начальной точке сбора, откуда их должен будет забрать вертолёт. Всегда любознательный и прилежный Олег вызвался идти в самый дальний маршрут вместе с Лёвой. Хотя он и устал за этот сезон, всё же ему не хотелось терять такую возможность – пройти этот сложный путь до самого конца и ещё глубже окунуться в реальные условия работы полевого геолога. Ему снова вспоминались герои любимых книг, которые в одиночку, несмотря на тяжелые условия шли в маршруты за сотни километров, болели и голодали, обессилевали и спасались от диких животных, но после этого возвращались обратно уже совершенно другими людьми – людьми, которым больше ничего не страшно в этой жизни. Людьми, которых не сломает ни одна жизненная трудность.