Вспышка! Огромная оранжевая клякса, брызги штукатурки обожгли лицо. Еще один грохочущий залп прямо мне в грудь, казалось, оторвало руку, такая боль. Но я не упал.
Быстрее на чердак, туда, где деревянная лестница в небо, вслед за птицами. Снова хрустящая субстанция под ногами, качнуло, как если бы я шел по канату и потерял равновесие. Схватился за стену, моргающий свет неоновой лампы, линолеумная лента, мои шаги по твердому настилу коридора. Последняя дверь, я вошел в кабинет…
– Как выглядел мужчина? В чем одет был?
– Ну, я же говорю, мужчина не первой молодости, куртка синяя и капюшончик, такой, знаете не остренький, а типа – жаба…
Лейтенант допрашивал потерпевшую, этой женщине давно пора оставить их в покое, но она тупит, ей здесь нравится, а на улице начинается буря, метель свистит в оконных рамах.
Лейтенант с утра ходит счастливый, штаны подтягивает, вчера с «пятьдесят восьмыми» у кого-то пакет с наличкой отобрали. Думает, я не знаю. Четыре мобильника на столе, бесконечно жужжат, он даже не смотрит.
Я сделал ему глазами – гони ее нахер. Тетка ушла. Мы сели на стол, ноги на подоконник, закурили. Форточку не решились открыть, снег мгновенно будет везде: на компьютерах, бумаге, в органайзерах. Завтра проветрим, все равно никаким сквозняком не вымести этот кабинетный смрад. Кого тут только не было, и помирали и вены резали. Вон пол еще липкий в углах, наркомана допрашивали, он под столом себе вены на руке заточенной пуговицей вскрыл. Тихо так, режет и в глаза смотрит, это еще суметь надо. Побежали к метро, наарканили бомжей, чучмеков, те драили кабинет полдня.
– Опять бессонница?
– Такая хрень мерещится, рассказать, никто не поверит.
Я не хотел развивать эту тему, тем более мы видимся последний раз, правда, он об этом не знает. Жалко его, мог бы быть. Совсем скоро нам всем хана.
Лейтенант заправлял про каких-то армян, еще стрелка с фэйсами у него во вторник, ювелиров из Новосибирска хотят гопануть идиоты, там крыша – черные полковники, Генеральный штаб.
– Пора, – говорю.
– Ты куда?
Я посмотрел в потолок.
– Понял.
Жирный конверт в моем столе, еще раз пересчитал, убрал в карман пиджака. Лейтенант ушел к себе, сел за компьютер.
– Ладно, до завтра.
– Пока!
На его столе опять завыли, зашевелились телефоны…
Проклятая дрожь, как всегда перед этой дверью, я сжал кулаки, постучался и вошел. Люстра ярко освещала все углы большого кабинета, трубки с телефонных аппаратов сброшены, жалюзи захлопнуты.
– Здравствуйте.
Я положил конверт с деньгами в открытый сейф, привычные движения, каждый месяц, этого числа, в это время.