Тележку толкал Томми Молт.
– Электрошокер, – сказал он. – Если тебе интересно.
Ривер выгнул спину и напряг запястья, но веревка не поддалась, а лишь сильнее врезалась в тело.
– Лежи спокойно, не то еще раз угощу. Только у меня картриджей больше нет, так что шарахну прямым контактом. Будет очень больно.
Ривер замер.
– В общем, как хочешь.
В списке Кэтрин Томми Молт не значился. А Риверу не пришло в голову задуматься, что делает Молт в Апшоте во вторник вечером, хотя всегда появляется здесь только по выходным.
Колесо тележки ударилось о камень, и если бы Ривер не был привязан, то вывалился бы на землю. Бельевая веревка впилась ему в горло, и он издал какой-то неразборчивый звук; кляп во рту заглушил боль, ярость и досаду.
– Упс. – Молт остановился, вытер руки о штаны и добавил что-то еще, но ветер отнес слова в сторону.
Ривер повернул голову, чтобы хоть чуть-чуть ослабить петлю на шее. До земли было рукой подать. Он увидел черную траву.
А потом вспомнил о том, что обнаружил в ангаре. О грузе на той самой тележке, к которой сейчас привязали его самого. Значит, груза на тележке больше не было.
Наверное, груз перенесли в самолет.
Они сидели в машине. На щеке Ника Даффи виднелся отпечаток примятой подушки.
– И что, по-твоему, должно сейчас произойти? – спросил Даффи. – Два часа ночи, ты стоишь у входа в Риджентс-Парк, смолишь как псих и ничего не делаешь. Повезло, что на тебя не спустили умельцев.
Умельцами называли парней в черном, которые появлялись незадолго перед тем, как завязывалась буча.
– У меня есть допуск, – напомнил Лэм.
– Выписанный в расчете на то, что ты им никогда не воспользуешься, – сказал Даффи. – А меня вытащили из теплой постели, поскольку охранники ночной смены со страху решили, что ты собираешься штурмовать здание. Все хорошо помнят твой прошлогодний фокус с бомбой.
Лэм удовлетворенно кивнул:
– Приятно сознавать, что меня не забывают.
– Да уж, память о тебе как герпес – ничем не вытравить. – Даффи кивнул на здание по соседству. – Внутрь тебя не пустят, а значит, если тебе есть что сообщить, изложи это в рапортичке. Леди Ди очень обрадуется. А сейчас я, по доброте душевной, подброшу тебя до ближайшей стоянки такси. Если мне окажется по пути.
Лэм хлопнул в ладоши – раз, другой, третий. Затем повторил процедуру. Проделал ее еще разок. И не останавливался до тех пор, пока юмор ситуации не выдохся окончательно.
– Ой, извини, – наконец сказал он. – У тебя все?
– Да пошел ты, Джексон!
– Чуть позже, может, и пойду. После того, как ты проведешь меня в Риджентс-Парк.
– Ты вообще слышал, что я сказал?