Однако даже намеком не дал понять, куда везет Ривера.
Молт остановился, почесал макушку сквозь колпак, и все сместилось, будто голова его соскользнула со своей оси. Он заметил, что Ривер на него смотрит, и зловеще ухмыльнулся:
– Почти приехали.
– Архив, – сказал Лэм.
Теперь, когда они вошли в здание, Даффи побледнел еще больше; кожа так туго обтягивала скулы, что казалось, еще чуть-чуть – и лопнет, а сам он обмякнет пустым рассерженным мешком.
– Архив, – повторил Даффи.
– Он все еще в подвале?
Даффи ткнул в кнопку лифта, будто в горло Лэма.
– Так ведь архивом занимается этот твой чудик, Хо.
– Ну его работе конца-краю не видать.
Спустившись на несколько этажей – но не на самый последний, – они вышли в коридор, залитый голубым сиянием. В дальнем конце виднелась открытая дверь, и в нее струился теплый, какой-то библиотечный свет, частично загороженный приземистой фигурой. Женщина в инвалидной коляске: дородная, с копной седых волос и лицом, напудренным до клоунской белизны. При виде посетителей лицо настороженно застыло, но по мере их приближения настороженность сменилась радостью. Когда оба посетителя приблизились, женщина в инвалидной коляске призывно раскинула руки.
Лэм склонился к ней, она его обняла, а Ник Даффи смотрел на все это, как на нашествие инопланетян.
– Молли Доран, – сказал Лэм, когда она разомкнула объятья. – А ты ни на день не постарела.
– Одному из нас приходится держат форму, – сказала она. – А ты растолстел, Джексон. И плащ у тебя как у бездомного бродяги.
– Это новый плащ.
– С каких это пор он новый?
– С нашей прошлой встречи.
– Ха, так ведь это пятнадцать лет назад было. – Она посмотрела на Даффи и беззлобно сказала: – Николас, марш отсюда. На мой этаж Псам ходу нет.
– Мы ходим, где хотим…
– Та-а-ак, – протянула она, погрозив ему коротким пухлым пальцем. – На мой этаж Псам ходу нет.
– Он сейчас уйдет, Молли, – сказал Лэм и повернулся к Даффи. – Я пока здесь побуду.
– Так ведь ночь…
– Мы ждем.
Даффи уставился на него и покачал головой:
– Сэм Чапмен меня предупреждал. О тебе.
– Он и о тебе сказал пару ласковых, – ответил Лэм. – Когда проверил информацию по Ребекке Митчелл. Вот лучше, возьми. – Он достал из кармана упаковку таблеток, найденную в офисе Катинского. – Проверь, пока я здесь не закончу.
Стук захлопнутой двери заглушил слова Даффи.
Лэм повернулся к Молли Доран:
– Почему тебя перевели в ночную смену?
– Чтобы я не пугала молодежь. А то они меня видят, представляют свое будущее и сбегают из Конторы в Сити.
– Я так и думал.
Инвалидная коляска, вишнево-красная, с пухлыми подлокотниками, обтянутыми бархатом, могла развернуться на пятачке. Молли Доран резво крутанула коляску на месте и повела Лэма в длинное помещение, уставленное вертикальными стеллажами на рельсах наподобие трамвайных; когда стеллажами не пользовались, их можно было сдвинуть вместе, как мехи гигантского аккордеона. На каждой полке стеллажей лежали припорошенные пылью папки с такой древней документацией, что даже те, кто некогда ее изучал, сами давно обратились в прах. Здесь было хранилище старых тайн Конторы. Разумеется, всю эту информацию можно было бы уместить на кончик иглы, если бы для этих целей выделили соответствующий бюджет.