– Да уж. Теперь я точно знаю, что зря боялась. – Молли отъехала от стола. – Сейчас проверю, что там у нас есть. А ты пока займись делом: поставь чайник.
Она направилась к стеллажам, и оттуда до Лэма донеслось:
– А если закуришь, я тебя птахам небесным скормлю.
Все оставалось прежним.
Неужели Ривер заснул? Быть такого не может. Наверное, он самым натуральным образом впал в забытье, потому что тело не выдержало напряжения. В мыслях мелькали всевозможные кошмарные образы, и среди них – воспоминание: страница из альбома Келли Троппер, стилизованный городской ландшафт с высоченным небоскребом, в который зигзагом бьет молния.
А сейчас все оставалось прежним, и все кости ломило до хруста. Или это потрескивали ветви дерева под ветром, царапая обвалившиеся стены заброшенного здания.
– Вот мы и приехали, – сказал Томми Молт.
Посасывая кончик шариковой ручки, Лэм перелистывал досье Катинского. Времени на это ушло немного.
– М-да, негусто, – сказал он.
– Он представлял интерес лишь потому, что упомянул о цикадах, – сказала Молли. – Разумеется, приняли его не по первому разряду. Проверили биографию, убедились, что он тот, за кого себя выдает, и отправились ловить рыбку покрупнее.
– Родился в Минске, работал диспетчером на транспорте, привлек внимание особистов, впоследствии двадцать два года проработал в московском Центре.
– Впервые о нем узнали в декабре семьдесят четвертого, когда Контора раздобыла списки сотрудников Центра.
– Но завербовать его ни разу не пытались, – сказал Лэм.
– Если бы пытались, досье было бы обширнее.
– Странно, что его вообще оставили без внимания.
Он положил папку на стол и уставился на сумрачные стеллажи. Шариковая ручка во рту медленно приподнялась, опустилась и снова поднялась. Лэм рассеянно сунул руку в расстегнутую ширинку и начал почесываться.
Молли Доран отпила чай.
– Значит, так, – наконец сказал Лэм; в тишине архива стало еще тише, потому что Молли задержала дыхание. – А если он не мелкая рыбешка? Если на самом деле он – большая рыба, просто притворяется мелочью? Думаешь, такое возможно, Молли?
– Вообще-то, это странно. Зачем ему прибедняться? Его же запросто могли бортануть.
– Да, странно, – согласился Лэм. – Но все-таки мог он на такое пойти?
– Притвориться шифровальщиком? Да, конечно. Если он был большой рыбой, то вполне мог такое подстроить.
Они переглянулись.
– По-твоему, он из пропавших? – спросила Молли. – Из тех, кто исчез из виду, когда распался Союз?
Таких было немало. Некоторые, скорее всего, распрощались с жизнью, но многие уцелели и, сменив личину, теперь процветали.