Платье садится идеально, разве что чуточку длинновато, но эту проблему могли бы решить туфли на каблуке… Интересно, получится ли у Алекса решить эту проблему? Выхожу из-за ширмы и кручусь перед зеркалом: шелковая юбка каскадом завивается вокруг ног. Непередаваемое ощущение!
— Примерь вот это, — отрывисто кидает Алекс, вкатываясь в спальню и протягивая мне пару белых босоножек. Он держит их на вытянутой руке, словно не хочет к ним прикасаться, и выглядит непривычно серьезным.
— Хорошо. — Забираю туфли из его рук. Они выглядят несколько старомодными, но в целом довольно новыми. Очень красивыми…
— Свадебные туфли моей матери, — произносит Алекс с запинкой, глядя куда-то в сторону. — Она только раз их и надевала… Храню как память о ней.
Его слова заставляют меня почувствовать неловкость, и я гляжу на ноги в белых босоножках в тревожном молчании. Наверное, не стоило мне их надевать…
— Думаю, будет лучше, если я сниму их, — произношу едва слышно, и Алекс вскидывает глаза:
— Жмут? — любопытствует он. — Казалось бы, твой размер…
— Нет, они идеально подходят. Просто… это туфли твоей мамы… я… наверное… будет неправильно…
— Ничего подобного, — отрезает Алекс с решительностью. — Буду рад, если мамины туфли сделают кого-то чуточку счастливее. — И добавляет: — Вот, посмотри, тебе это тоже пригодится.
У него в руках маленькая бархатная коробочка, в таких обычно хранят ювелирные украшения, и я с трепетом — сама не знаю, почему! — ее открываю. На черной бархатной подложке лежит небольшого размера камея с выгравированной на ней бабочкой, распростершей хрупкие крылья в застывшем в камне полете.
— Как красиво, — шепчу в восхищении, проводя по ней пальцем. — Это тоже принадлежало твоей маме?
Алекс кивает.
— Там гравировка на другой стороне, — произносит он, и я переворачиваю украшение. Надпись такая мелкая, что я с трудом могу разобрать витиеватые завитки готического шрифта…
— Там написано, — приходит он мне на помощь, — что счастье капризно и непредсказуемо, как бабочка: когда ты пытаешься его поймать, оно ускользает от тебя, но стоит отвлечься — и оно само опускается прямо в твои ладони.
У меня сжимается сердце, к горлу подкатывает комок.
— Очень поэтично, — отзываюсь с дрожью в голосе. — Теперь понимаю твое увлечение бабочками: они напоминают тебе о матери.