Парень дергает головой, как если бы ему натирал воротничок оранжевой рубашки, а после одаривает меня лучезарной улыбкой — не хочет говорить о серьезном, и я могу это понять.
— Надевай украшение и будь готова выезжать, — командует он, стремительно выкатываясь из комнаты. — Иначе мои мотыльки охладятся сверх меры и передохнут дорогой.
Застегиваю на себе белоснежную камею и некоторое время любуюсь ее отражением в зеркале — она идеально смотрится на груди, дополняя красоту изумрудного платья. Видел бы меня дедушка! Сегодня я нравлюсь самой себе, и это восхитительное ощущение.
Вести машину в вечернем платье весьма неудобно, не менее неудобным представляется сама необходимость появиться в нем перед толпой незнакомых людей…
И Алекс, заметив мою нервозность, загадочно произносит:
— Оранжевый с зеленым. — А сам улыбается. Многозначительной, таинственной улыбкой.
— Не понимаю, о чем ты.
Выруливаю на парковку под монотонный голос навигатора и замечаю огромное сомбреро у входа. Кажется, мы прибыли по назначению…
Алекс продолжает загадочно улыбаться, и мы направляемся ко входу в отель — на коленях у парня подарочная коробка, украшенная оранжевым бантом.
Мы входим в фойе и безошибочно определяем верное направление: заводные аккорды мексиканского марьячи манят за собой, подобно магниту, у входа в зал нас приветствует высокий мужчина… в оранжевом пиджаке.
— Дресс-код? — Неожиданно догадываюсь я, и Алекс молча кивает.
Оранжевый пиджак ведет нас к нашему столику.
— Франц просил позаботиться о вас, — произносит он. — Позвольте возьму коробку.
Алекс передает ему коробку с бабочками, мы занимаем свои места, и я, восхищенная буйством голубых, оранжевых и зеленых цветов, замираю с открытым ртом. Рассматриваю их невообразимое сочетание вплоть до мельчайших деталей декора: разноцветные ленточки пышной бахромой свисают у входа и под потолком, стулья задрапированы оранжево-голубой материей, повсюду гирлянды из больших бумажных цветов и разноцветных флажков «папель пикадо». Все гости одеты столь же живописно, под стать банкетному залу… Словами не передать, насколько меня поражает солнечная атмосфера этого места — и все это пиршество красок прямо посреди зимы!
Даже наш столик украшен не привычными случаю цветами, а милыми горшочками с цветущими кактусами.
— Сеньорита! — Меня отрывает от созерцательности голос дородной женщины в пестрой накидке. Не иначе, как мексиканки! — Вам непременно стоит украсить волосы этим цветком, — и она с мастерством истинной фокусницы выхватывает из воздуха пышный цветок гибискуса, ловко заправляет его мне за ухо.