Раз уж сегодня у нас семейные посиделки в тесном, дружеском кругу, — она окидывает сидящих одним сиящим взглядом, — то мы с Гертом хотели бы вам сообщить, — тот тоже встает рядом с невестой, — что наконец-то определились с днем нашей свадьбы. Февраль, — выстреливает она названием месяца, словно пробкой от шампаского, — февраль двенадцатого числа. Мы подумали, что если уж холода свели нас вместе, то пусть и повенчают нас тоже они…
Гости начинают радостно перешептываться.
О, как это здорово, Хелена! — восклицает Ванесса, хлопая в ладоши. — Поздравляю! — Доминик невозмутим, как собственная салфетка, которой он вытирает уголок рта, но матери все же улыбается… хоть и с опозданием.
Половина из этих людей Хелены до сегодняшнего вечера даже в лицо не видела, но теперь они начинает наперебой поздравлять их с Гертом с предстоящим событием и вспоминать собственные свадебные истории. Настоящий застольный ажиотаж! Я даже вижу как Ванесса наклоняется к Доминику — моему Доминику — и шепчет ему на ухо нечто пикантное, судя по ее раскрасневшимся щекам… Может быть, тоже предлагает ему выбрать подходящую дату свадьбы.
Я слежу за ними голодным, убийственным взглядом — даже сообщение о скорой свадьбе подруги не особо меня взбадривает — и тут, как ведро холодной воды, рука моего застольного соседа осторожно обхватывает меня за талию и слегка тянет ошалевшую меня на себя… Одариваю Пауля многозначительным «уж не ошибся ли ты адресом» взглядом, но он лишь улыбается мне в лицо и так близко склоняется к моему уху, что я ощущаю горячее дыхание его губ, обжигающих мне кончики ушей, словно огнем.
Ты сегодня хорошо выглядишь, Джессика, — шепчет он мне с интимными придыханиями в голосе. — Думаю, я бы тоже смог влюбиться в тебя при случае…
Я резко отшатываюсь от него, сведя нахмуренные брови на переносице. Это что еще за шутки такие?!
Тебе шампанское ударило в голову? — шепчу я сердито. — Что на тебя нашло?! Сейчас же перестань.
Но он и не думает меня слушаться: наоборот, снова подается ко мне и начинает водить пальцем по моей обнаженной руке, от чего меня невольно передергивает.
Что он творит, бъется отчаянная жилка на моем виске, а потом я ловлю взгляд Доминика, который смотрит с такой непримиримой ожесточенностью в своих голубых глазах, что я начинаю задыхаться. Буквально…
Перестань! — отдергиваю я руку и смотрю на Пауля с полнейшим отчаянием. — Зачем ты все это делаешь?
Он отвечает мне взглядом умудренного опытом родителя, который как бы намекает на мое полное незнание реалий этой непростой жизни… Сама частенько использую такой по отношению к своей дочери, поэтому легко его узнаю…