Доминик недоуменно приподнимает свои идеальные брови, мол, чего это такого тошного ты усмотерла во всей этой милой ситуации, так и вопрошают они. Я снова прижимаю подушку к лицу и бубню трагическим голосом:
А что если Хелена узнает, что я была этой ночью здесь и все слышала?!
Тогда она посмеется вместе с тобой.
Но мне не смешно…
А ей будет, — Ник тоже присаживается по другую сторону кровати, где и лежал до этого. — Так что перестань истерить и дорасскажи мне сказку, раз уж все так вышло.
И вовсе я не истерю! — возмущаюсь я абсолютно беззлобно, откидываясь на спину. Лежу и понимаю, насколько физически измучена и хочу спать… Прямо закрыла бы глаза и уснула, скажем так до зимы. — И я больше не в настроении для сказок…Уж извини.
Отлично, тогда можно мне задать тебе вопрос? — Ник тоже растягивается на кровати, повернувшись лицом в мою сторону. Сопящий нос Томми утыкается ему прямо в грудь.
И о чем же ты хочешь меня спросить? Валяй, друг по несчастью.
Слышала, ночные разговоры именно потому так откровенны, что усталость притупляет человеческую настороженность и скрытность, наверное, потому и я так спокойно воспринимаю вопрос Доминика:
Ты любишь Юргена, Джессика?
Ух ты, — удивляюсь я только, — это очень личный вопрос. Но ты и сам знаешь ответ на него…
Доминик откидывается на спину и говорит, что, да, знает, вот только хотел бы уточнить, за что именно я его люблю, мол, его, Доминика, видите ли, любопытство разбирает. Я молчу… Знаю, что Ник убедил себя в собственной заинтересованности мной и что он хочет убедить в этом и меня самое, но мне непонятно это его почти мазохистское желание выслушивать о нашей с Юргеном любви…
— Так почему все-таки? — продолжает допытываться он, и мне вдруг думается, что я еще ни разу в жизни ни с кем не говорила на подобную тему, даже с мамой — никто никогда не спрашивал меня, почему и за что я люблю собственного мужа… И вот на тебе, готова беседовать об этом с Домиником! Действительно готова. В любой другой раз я бы лишь возмутилась этим его нездоровым интересом, но не теперь.
Никогда об этом не задумывалась, — признаюсь честно в полудремотном состоянии. — Я просто люблю его вот и все. Люблю за доброту… за внимательность… за умение всегда меня развеселить. Даже не знаю. Он просто тот, с кем мне хорошо и спокойно… — я на секунду замолкаю, задумавшись. — С ним уютно даже просто молчать… И мне нравятся его руки… и морщинки в уголках глаз. Я просто люблю его… Раве можно объяснить любовь? — мы оба молчим. Я составляю в голове список того, за что люблю Юргена… Он длинный. Почти как расстояние от Земли до Марса и обратно (я, конечно, на Марс не летала, но мне кажется, что это подходящее сравнение). А потом добавляю: