Жанна замолчала. Я давно ждала, когда же она замолчит, но у меня не было сил остановить её. Теперь мне гораздо приятнее было слушать, как включённые дворники скребут по сухому стеклу – осадки прекратились. Что-то оборвалось внутри меня – я ощутила это почти физически, – что-то взращиваемое мною в себе последние шесть долгих и непростых лет. Всё это время я думала, что на свете существуют два дорогих и близких мне человека – подруга, у которой я так давно хотела разрыдаться на плече, рассказать ей абсолютно всё, что происходило со мной в последние годы, и любимый человек, которого нестерпимо хочется обнять и шептать о бесконечной любви. Этим я жила и благодаря этому не сломалась. Однако этих людей давно не существовало в природе, по крайней мере таких, какими я их себе представляла. Оказывается, они предали меня самым подлым образом и даже не планировали когда-нибудь меня увидеть. Наоборот, надеялись, что судьба сжалится над ними и избавит от встречи со мной. По крайней мере, Жанка созналась, что это именно так. Очевидно, Жан испытывает то же самое. По словам Жанны, он даже не хотел говорить обо мне. Почему? Он действительно так сильно негодовал из-за моего сожительства с Владом или его, как и Жанну, мучило чувство вины по поводу того, что они оставили меня одну на базе? Он что-то кричал мне из вертолёта, когда они улетали. Что это было? Спросить сейчас у Жанны – нелепо и неуместно. Да и какое это имеет значение сейчас, после всего услышанного?
Я выжидательно посмотрела на Жанну, понимая, что это не конец истории, и, как бы ни было больно слушать её дальше, больнее, чем сейчас уже не будет. Она была белее мела, смотрела на меня затравленно и испуганно. Я поймала себя на том, что не испытываю, просто не могу испытывать ненависть к этой женщине. То ли потому, что слишком жалкой и несчастной она выглядела сейчас, то ли потому, что она когда-то была моей подругой Жанкой, которую я безмерно любила.
– Что было дальше? – спокойным, размеренным тоном произнесла я. – Вы вместе по сей день? Ты привела в школу ваших общих детей?
– Нет, – выдохнула Жанна как будто с облегчением, даже, как мне показалось, улыбнувшись краешком губ. – Нет, что ты! Мы прожили так несколько месяцев и стали ненавистны друг другу, как и сами себе. Долго это продолжаться не могло, нужно было что-то менять. На протяжении всего времени мы спасались разовыми заработками – я где-нибудь то посуду помою, то полы, он подрабатывал плотником, но на одном месте мы долго светиться не могли. Ну что это за жизнь? В итоге я набралась решимости и отправилась в деревню, где жила моя мать, туда же после суда переехала и моя девятилетняя дочь. Когда я заявилась к ним, дочери было уже пятнадцать – настоящая молодая женщина, даже жених у неё уже имелся. Парень деловой и пробивной, старше её на десять лет. Юлька поведала ему мою историю как есть, и он отправил меня прямиком в Москву, в новенькую купленную им двушку. Они собирались пожениться, когда Юля достигнет совершеннолетия, и переехать туда. А на тот момент у него самого пока были незаконченные дела в посёлке, а у Юли – учёба в местном ПТУ. Но планы на будущее у них были наполеоновские. Я не стала спорить и обосновалась в этой квартире. Зять уверял, что место это абсолютно безопасное, и даже через знакомых устроил меня посудомойкой на какой-то подпольной кухне. На следующий год дочь забеременела. Они поженились и переехали в Москву, не дожидаясь совершеннолетия. В семнадцать лет моя Юля стала мамой, подарив мне замечательного внука. Вот последние четыре года я только им и живу, и именно его я привела на музыкальные занятия сегодня. – Жанна сделала паузу. Пока она говорила о своей семье, лицо её просветлело, а на щеках появился едва заметный румянец. Затем уголки губ снова поползли вниз. – Я долгое время ничего не знала о Жане и думала, что вряд ли узнаю. Даже собиралась вернуться в тот город, где оставила его, думала, вдруг он до сих пор там? Но как-то всё руки не доходили. А через полтора года на адрес моей матери пришла новогодняя поздравительная открытка. От него. Обратный адрес был московский. Он писал, что женился и поселился у супруги в Москве. Как так сложилось в его жизни, я не знаю. Потом ещё несколько раз мы обменивались весточками. Я поделилась с ним новостью о рождении внука, а спустя год он прислал известие о том, что у него появился сын. Это было давно. Уже года два мы никак не поддерживаем связь.