Мы уже загадывали, сколько у нас будет детей, сколько мальчиков и сколько девочек, даже подумывали над именами. Со временем эта тема стала излюбленной для меня. Также мне льстило, что Жан всегда был готов поддержать подобные беседы. Только Жанка недовольно фыркала, слушая разговоры на эту тему. По её мнению, «плодить потомство» на этой базе было верхом безрассудства. «Какие дети?! Ни свидетельства о рождении, ни гражданства. Разоблачит государство ждановскую шайку – и всем деткам прямая дорога в сиротский дом!» – утверждала она.
Но я не разделяла точки зрения подруги. Мне, напротив, местные дети казались безмерно счастливыми. Родившись на базе, они становились любимчиками не только родителей, но и всех базистов. У них автоматически появлялось в десятки раз больше любящих дядей и тетей, бабушек и дедушек, чем у обычных детей. Кроме того, детишки имели замечательную возможность разносторонне развиваться благодаря тому, что в их большой семье были сплошь профессионалы своего дела.
К тому же на базе я чувствовала себя в безопасности. Ещё давно Жданов рассказывал, каким образом наша территория защищена от внешнего мира. Столбы, окружающие территорию, создают электромагнитный купол над базой, который глушит сигналы со спутника и делает нашу местность практически невидимой для посторонних глаз. Я почему-то верила, что мы не будем обнаружены, пока Жданов сам не решит, что время пришло. А когда этот день настанет, нам уже не будет ничего угрожать. Тем более я понятия не имела, доживём ли мы до этого дня. Влад же говорил, что для достижения конечной цели могут понадобиться десятилетия.
Но шли месяцы, годы, а прибавления в нашем семействе так и не намечалось. Однако расстраиваться по этому поводу было некогда. Жанка не уставала подначивать нас: «Да вы сами ещё дети малые. Поговорили немного о продолжении рода и погнали на велосипедах по окрестным полям. Проветрили головы – и дальше мечтать».
В чем-то она, возможно, была и права. К жизни мы привыкли относиться легкомысленно, с полной уверенностью, что всё задуманное рано или поздно обязательно произойдёт, – ещё успеется. И вообще, время здесь обладало каким-то удивительным свойством. Вернее, его как будто вовсе не существовало. Не было ни тягостного ожидания, ни бездарно проведённых часов, о которых можно было бы пожалеть. Не нужно было ждать завтрашнего дня или печалиться о вчерашнем, потому что и сегодня всё было прекрасно. Каждый момент был ничуть не хуже любого другого.
Но к концу четвёртого года моего пребывания на базе наступил тот день, когда жизнь нашего городка изменилась навсегда и бесповоротно.