Нам пришлось пробежаться до того места, где остановился «недопоезд». И все это время я смеялась, а Раджа опасливо оглядывался на меня.
Когда мы плюхнулись на мягкие сидения, я попыталась объяснить своему спутнику, какой была подземная жизнь десятки лет назад.
Раджа, кажется, так и не понял, что меня так развеселило и серьезно заметил, что вечерами и рано утром иногда прицепляют даже третий вагон.
Я восхитилась этой новостью и высказала свое одобрение по поводу того, что в метро есть свет. Это позволяло мне в деталях разглядеть вагон. Ничего примечательного. Все как в моем детстве, только более обшарпанное.
– А сколько веток метро работает? – спросила я, поймав взглядом ободранную схему, опять же моих времен.
– Три.
– Я так и знала!
Ближе к центру, стало поживее. Наш вагон даже наполнился наполовину. Я подумала о том, что жители будущего не знают, что такое стоять в метро, ненароком прижимаясь друг к другу разными частями тела. Люди здесь равномерно рассаживались по вагону, соблюдая приличную дистанцию.
Я принялась с жадностью оглядывать их. Мои поиски начались. Теперь в каждом лице я пыталась найти схожесть с Андрюшей или Соней, а может быть даже и с Митей.
Все сливки были одеты просто и неброско, но с долей элегантности. Многие мужчины – в шляпах. Довольно странное и непривычное ощущение, когда ты оказываешься в общественном месте, где все люди – представители одной возрастной категории – примерно от тридцати до сорока двух. Моложавые лица тоже попадались, но и мне самой с трудом можно было дать больше тридцати.
Конечно, все взрослели по-разному, некоторых уже хорошо посеребрила седина и настигли ранние морщины. Мне стало грустно. Эти люди приблизились к сорока, а что успели увидеть в жизни кроме перевалочной базы – места, которого нет в природе?
Меня тянуло подсесть к кому-нибудь из тех, кто постарше, кто мог бы быть ровесником Андрюши или Сони, кто мог помнить толпы в метро. Хотелось выспросить у них о первых месяцах пребывания на базе, об адаптации к жизни без родителей, о том, когда и как закончилось их детство.
Раджа для таких разговоров не годился, он был ровесником моего Мити, он ничего не помнил. Так же, как и все солдаты, которые жили на нашей перевалочной базе.
Наконец, мы добрались до центра и вышли из метро прямо в районе Кремля. Людей было катастрофически мало, но каждого я разглядывала с большим интересом.
– Что если я заговорю с кем-нибудь из них, спросила я Раджу.
– Зачем?
– Хочу пообщаться с тем, кто был в возрасте моих старших детей, когда началось переселение.