Кабинет ХСН (эта аббревиатура, означавшая хроническую сердечную недостаточность, самим Кириллом расшифровывалась как «х… с ним!») был своего рода подарком судьбы, которая создала его аккурат к возвращению блудного отпрыска славной врачебной династии в родные пенаты. Не то, что было в Калининграде при дяде Мише, но все-таки не рядовым врачом на приеме сидеть — есть возможность публиковать научные статейки и потихоньку набирать материал для докторской. Крепкий тыл тоже радовал — научным куратором Кирилла была мама. И непонятное разъяснит, и с новыми тенденциями ознакомит, чтобы было что коллегам рассказать, и статью написать поможет, и от ошибок предостережет. Правда, не всегда в деликатной форме — может сказать: «Ну какой же ты тупой!» или еще что-то в этом роде, но у родителей есть определенные привилегии, к тому же все резкое говорилось только дома, с глазу на глаз.
Главный врач кардиодиспансера Ольга Антоновна в круг близких друзей семьи не входила, но и совсем чужой не была — работала ординатором[12] в отцовской больнице, когда отец заведовал хирургическим отделением. Ну и вообще у главных врачей своя корпоративная солидарность — сегодня ты моего сына к себе пристроишь, а завтра я твою дочь к себе. Так что работалось Кириллу спокойно, без нервотрепок, к которым он уже начал привыкать в Калининграде после смерти дяди Миши. Да и сама работа был гораздо проще, однообразнее. Возможно, кому-то это и не понравилось бы, но Кирилла устраивало полностью. Встал в колею — и едешь по ней, и едешь… Терапия сердечной недостаточности — это вам не бином Ньютона и не теорема Ферма. Повышай насосную функцию сердца, выводи из организма лишнюю воду — и все будет в порядке! А если что, то всегда можно заглянуть в методические рекомендации или посоветоваться с доцентом Барканской, она поможет.
Проницательная мама, сразу почувствовавшая, что сын что-то скрывает, сначала настойчиво спрашивала, все ли в порядке, а потом позвонила вдове дяди Миши и узнала от нее про нападение, больницу и суд. Вернувшись домой с работы, Кирилл сначала получил нахлобучку от матери — как ты можешь нам врать?! — а вечером от отца, который сразу же после смерти дяди Миши настойчиво предлагал Кириллу вернуться домой. Хорошо еще, что родители так и не узнали про двадцать пять тысяч долларов, лежавших в снятой тайком банковской ячейке, а то бы вообще убили за такой рискованный поступок, как получение денег от гражданина Гасанова. Им же не объяснишь, что интуиция подсказала: «Бери спокойно!».
Любопытства ради (так, во всяком случае, гласила версия, созданная для себя) Кирилл попробовал посещать психолога. Хотелось вернуть себе былую уверенность в своих силах и веру в свое светлое будущее. Чтобы избежать сплетен шифровался как Штирлиц — нашел специалиста в Костроме и ездил к нему каждую субботу. Родители про поездки знали, но думали, что у сына завелась в Костроме подружка.