Благодаря помощи друзей Швейцера в Европе больница уже в 1930 году «располагала операционной, оснащенной всем необходимым; аптекой, где имелись все требуемые лекарства, в том числе и для лечения специфически колониальных болезней, часто чрезвычайно дорогие; а также достаточным запасом продовольствия, чтобы кормить многочисленных больных, которые так бедны, что не могут купить себе пищу».
Глубокое удовлетворение испытывал Швейцер, которому уже исполнилось пятьдесят пять лет: «Как хорошо теперь работается в Ламбарене, и это потому, что теперь у нac достаточно врачей и сиделок и мы можем делать все необходимое для больных, не доходя до полного истощения сил».
Заботило Швейцера лишь состояние здоровья Елены, которое день ото дня ухудшалось. Весной 1930 года она уже не могла откладывать свой отъезд, ей надо было срочно вернуться в умеренный климат Европы. С тяжелым сердцем простились друг с другом супруги. Не только разлука и слабое здоровье жены огорчали Швейцера, тревожило его и положение в Европе, особенно в Германии, где отныне жила Елена.
Швейцер продолжал лечить больных, руководил строительством новых корпусов больницы и одновременно начал писать свою автобиографию, назвав ее «Из моей жизни и мыслей». Описывая свой жизненный путь, Швейцер не старается ни осветить свою персону ярким светом необычайной славы, ни привлечь к себе особое внимание. Он неизменно скромен. Весной 1931 года Швейцер завершил эту работу. В том же году вышло первое издание книги; она вызвала широкий отклик и с тех пор считается его главным автобиографическим трудом, в котором он не только описывает свой жизненный путь, но и пытается ввести читателя в мир своих раздумий, ознакомить его с основными своими идеями, легшими в основу важнейших его научных публикаций.
Вести, приходившие из Европы, с каждым днем становились все тревожнее. Правда, в Ламбарене непосредственно не ощущался охвативший весь мир экономический кризис, однако поток пожертвований европейцев для больницы в далекой Африке заметно оскудел. Многие из тех, кто прежде охотно вносил свою лепту в фонд больницы «африканского доктора», теперь сами терпели нужду, а нередко и голод. Но больше всего удручало Швейцера духовное состояние общества. Он видел, что на человечество надвигаются страшные беды, и настроен был крайне тревожно. Особенно волновало его положение в Германии, где жили его жена и дочь.
«Скептицизм дал всходы. В самом деле, современный человек больше не располагает духовным самосознанием. За самоуверенной позой скрывается глубокая духовная растерянность. Несмотря на его выдающиеся материальные достижения, перед нами ущербный человек, поскольку он не пользуется своими мыслительными способностями. Будущие поколения так и не поймут, как могло случиться, что человеческий род, прославившийся своими достижениями, знаниями и умением, настолько низко опустился в духовном отношении, что отрешился от мышления».