В студенческие годы Швейцер организовывал сбор средств в пользу малоимущих. Окончив университет, молодой проповедник пытался создать приют для детей-сирот, оказывал материальную помощь людям, вышедшим из тюремного заключения[23]. Власти Страсбурга проявили недовольство его деятельностью. Столкновение же с филантропическими организациями показало Швейцеру, что они в основном наживались за счет тех, кому должны были помогать. У Швейцера складывается убеждение, что в своей гуманистической деятельности он в будущем не должен зависеть от буржуазных властей, а обязан полагаться лишь на свои силы и возможности. Пауль Фрайер не пишет об этом, но — знамение времени! — на молодого ученого в этот период выбора им жизненного пути большое влияние оказал нравственный пример Л. H. Толстого. Швейцер называл Толстого великим воспитателем человечества[24]. Особенно высоко он ценил в творчестве и жизни писателя то, что Толстой стремился сделать человека человечнее и сам хотел достичь этого идеала.
В годы первой мировой войны A. Швейцер входил в группу прогрессивных деятелей науки и культуры (Альберт Эйнштейн, Бертран Рассел, Огюст Роден, Ромен Роллан, Стефан Цвейг, Бернард Шоу), которая занимала активную антимилитаристскую позицию. 25 августа 1915 года он писал Р. Роллану из Ламбарене: «Мне было необходимо сказать Вам, как я восхищаюсь мужеством, с которым Вы восстаете против мерзости, одурманившей массы в наши дни... Бейтесь же, я всем сердцем с Вами, хотя и не могу в нынешнем моем состоянии деятельно помочь Вам. Всем сердцем с Вами»[25].
Окажись Швейцер в это время в Европе, несомненно, он принял бы деятельное участие в антивоенной борьбе. И сколь горьким было его разочарование, когда до Ламбарене дошли вести о поражении сторонников антимилитаризма, о разгуле в Европе национализма и шовинизма. Сам факт возникновения первой мировой войны вызвал у Швейцера глубокое сомнение в действенности нравственных норм, регулирующих отношения как между людьми, так и между народами. Швейцер решает отойти от общественной деятельности и заняться разработкой простых и действенных нравственных основ, а также анализом их связи с современной культурой.
Но бурная европейская действительность начала века вновь бросает его в гущу схватки. Пауль Фрайер обошел, к сожалению, молчанием публицистическую деятельность Альберта Швейцера, в которой и в 20-х, и в 30-х, и особенно в 50-х годах ярко проявился темперамент Швейцера-борца. Редактируя в 1919 — 1920 годах протестантский еженедельник «Кирхенботе», Швейцер, единственный из буржуазных журналистов Эльзаса, выступил на страницах газеты в защиту немецких коммунистов-спартаковцев и Розы Люксембург. Он опубликовал в своей газете подборку писем брошенных в тюрьмы революционеров. В комментариях к письмам редактор отмечал героизм и выдержку спартаковцев, их благородство. О зверски убитой Розе Люксембург, которую в церковных кругах считали «исчадием ада», Швейцер писал: «Как много могла бы дать человечеству эта благородная душа!..»