Швейцера поддерживали в основном два профессора — Генрих Юлиус Хольцман и Карл Будде, которых он уважал за их либеральные взгляды. Вообще, тогдашний теологический факультет Страсбургского университета, как отмечал Швейцер, «отличался исключительным свободомыслием». На факультете по достоинству оценили выдающиеся способности студента Швейцера; ценили его за самостоятельность суждений, которую ему не раз случалось выказывать на семинарских занятиях, и зa его порой далеко не ортодоксальные взгляды.
После напряженных лет студенчества и успешно сданного государственного экзамена Швейцер наслаждался независимостью, которую давала ему стипендия Голла. Он снял для себя приглянувшуюся ему квартирку — уже не в здании фонда св. Фомы — и все лето провел в Страсбурге. Ближайшее время он предполагал целиком отдать изучению философии. В университете теперь читал курс философии профессор Виндельбанд, славившийся прекрасным знанием античных мыслителей, и Швейцер не пропустил ни одной из его лекций. Впоследствии он писал: «Его семинарские курсы, посвященные Платону и Аристотелю, — вот, собственно говоря, лучшие мои воспоминания о студенческой поре». Любил он также слушать лекции профессора Циглера по этике и философии религии. Швейцер не преследовал при этом никакой особой цели. По совету Циглера он решил поначалу заняться диссертацией по философии. Как-то они встретились на лестнице перед университетом, шел дождь, и, занятые разговором, собеседники прятались от дождя под зонтиком — рассказывая впоследствии об этом, Швейцер отметил эту деталь, очевидно стремясь подчеркнуть случайный характер встречи, — и тут-то профессор Циглер и предложил ему посвятить диссертацию кантовской философии религии. Швейцеру понравилось предложение, и тем самым вопрос, который уже серьезно занимал его, решился сам собой.
В конце октября 1898 года Швейцер уехал в Париж, уже совершенно твердо определив свои ближайшие задачи. Париж — город, обладающий особой притягательной силой для художников всего мира. Проигранная война 1870 — 1871 годов вновь сделала Францию республикой. Всемирная выставка 1889 года с ее размахом и помпезностью и со специально для этой цели воздвигнутым 300-метровым стальным чудом инженера Эйфеля окончательно придала Парижу облик блестящей мировой столицы.
После провозглашения в 1870 году Третьей Республики социальные противоречия, впоследствии особенно отчетливо обнажившиеся благодаря Парижской Коммуне, сохранились; они сопутствовали начавшемуся вскоре общему промышленному подъему. Образовались мощные промышленные группировки, которые форсировали колониальную экспансию в Африку и Индокитай. Крупная французская буржуазия приобрела новые источники богатства. Широкому кругу буржуа средних слоев тоже кое-что перепало в отличие от нижних слоев общества. Возникло мощное демократическое и республиканское движение, которое устремилось дальше по пути общественного прогресса. Французский пролетариат, оправившись после поражения 1871 года, снова сплотил свои ряды. Однако зашевелились и реакционные силы, которые не могли смириться со свержением монархии и бесславным отречением императора Наполеона III, они стремились к реставрации прежних порядков. Монархистские, антисемитские, милитаристские и шовинистические круги объединились и требовали реванша у Германии. Дух реваншизма нашел отражение и в политике. В период 1891 — 1894 годов велись переговоры с Россией, которые завершились соглашением.