.
Такая позиция Швейцера способна сегодня вызвать удивление. Действительно, именно эти его слова не раз за минувшие десятилетия и даже после его смерти становились объектом критики. Говорили, будто работа Швейцера в Африке всего-навсего отличное алиби для колониализма: смотрите, мол, не так уж и плох колониализм. Такие заявления на руку апологетам колониализма. Однако нельзя забывать, что в условиях колониализма Швейцер мог осуществлять свою гуманную деятельность лишь в этой единственной избранной им форме. А один этот факт уже содержит в себе обвинение! Ведь только колониальное иго породило неописуемую нищету и страдания населения Африки. Колонизаторы пришли сюда ради собственного обогащения, Швейцер — чтобы помочь униженным и обездоленным! И если Швейцер употреблял выражения, которые в ту пору были в ходу, как, например, «негры», «туземцы» и «невежественные дети», то это свидетельствует лишь о характере взаимоотношений с населением, сложившихся в период колониального господства. И в этом, на взгляд Швейцера, тоже был повинен колониализм. А других понятий в то время просто не существовало, и, вздумай Швейцер их ввести, это лишь повредило бы делу, а то и вовсе никто не понял бы, что же он хочет сказать.
В числе знакомых Швейцеру белых миссионеров, обязанных нести африканцам слово господне, нашелся человек, который не мог спокойно смотреть на то, как белые обращаются с чернокожими. Для него, как для христианина, все люди были равны перед богом. Он покинул миссию и переселился в одну из деревень в девственном лесу. Он хотел вести ту же жизнь, что и туземцы. Но тут-то и начались его мучения. Ведь местных жителей учили смотреть на белых как на своих господ, и, если они отказывались это делать, их вразумляли с помощью самых жестоких наказаний. А таких белых, которые были бы с чернокожими на равной ноге, просто не существовало, по крайней мере в представлении африканцев. И обитатели деревни не поняли, чего добивался тот миссионер. Они не признавали его своим братом. Когда они поняли, что он отвергает «закон белого человека», они принялись унижать его, точно так же как унижали жителей джунглей его соотечественники. Да и откуда было им знать, что миссионер хотел лишь одного — стать для них братом. Весь прежний опыт говорил, им, что белый человек не может быть братом черного.
Этот эпизод тоже показал Швейцеру, как необходима его работа в Африке. Понял он и то, что ему еще придется немало потрудиться, чтобы помочь африканцам осознать свое человеческое достоинство. Много лет уйдет на это, возможно, даже не хватит срока, отпущенного ему судьбой, ведь как-никак Швейцеру уже было около сорока.