Дни, проведенные в Уппсале, были поистине благотворны для супругов Швейцер. Еще больше, чем в Барселоне, где он вновь ощутил себя истинным художником-музыкантом, Швейцер радовался сочувственному отношению к своей научной работе. Казалось бы, теперь все хорошо. Но по-прежнему донимали заботы, которые в общей радостной атмосфере ощущались еще сильнее. Во-первых, надо было возвратить суммы, много лет назад предоставленные Швейцерам друзьями для создания больницы в Африке. Во-вторых, в годы войны ради сохранения больницы Швейцеру приходилось занимать деньги и разного рода материалы у Парижского миссионерского общества, и теперь пришло время погасить образовавшийся крупный долг. Правда, кредиторы не торопили его, но бремя долгов угнетало, тем более что он не знал, когда и как сможет возвратить деньги.
Однажды, беседуя с архиепископом Седербломом, Швейцер упомянул о своих заботах. Седерблом тут же предложил Швейцеру задержаться в Швеции еще на несколько недель и выступить здесь с органными концертами и лекциями о его работе в Африке. Архиепископ обещал дать необходимые рекомендации различным шведским городам и организациям.
Швейцер, не долго думая, принял это любезное предложение. Швеция не участвовала в войне, и многие из ее граждан располагали известными средствами, словом, у Швейцеров появилась надежда поправить свое плачевное финансовое положение. Швейцер телеграфировал в Страсбург и просил предоставить ему дополнительный отпуск без сохранения содержания; получив разрешение того и другого начальства, он стал готовить обширную программу концертов и лекций.
В последующие недели Швейцеру предстояло прочитать большое число лекций о своей больнице в девственном лесу Ламбарене. Одно за другим, подчас из самых отдаленных уголков Швеции, поступали приглашения. Удовлетворить все просьбы было невозможно. И еще одна существенная проблема требовала разрешения: Швейцер не знал шведского языка. Если в университете он мог говорить по-немецки, поскольку вся образованная шведская молодежь владела этим языком, то в разных уголках страны, где его аудитория преимущественно состояла из простых людей, это исключалось. И тут студент-богослов Элиас Седерстром предложил свою помощь: он будет сопровождать Швейцера в поездках по стране и переводить его лекции на шведский язык. И он так великолепно справлялся со своей задачей, что слушатели быстро забывали о том, что слушают лекции в переводе.
Интересны замечания Швейцера по поводу этого простого способа установления контакта с аудиторией: «Главное — нужно говорить короткими, простыми и четко построенными фразами, предварительно тщательно проработав всю лекцию с переводчиком, а затем прочитать лекцию именно в том варианте, который переводчику уже знаком. Таким образом, переводчику не потребуется никаких дополнительных усилий, чтобы ухватить смысл каждой фразы; уловив смысл, он тотчас, будто мяч, перебросит его слушателям. Пользуясь этим методом, можно даже читать научные доклады с помощью переводчика, что куда лучше того варианта, когда докладчик, пытаясь изъясняться на плохо знакомом языке, терзает и самого себя, и слушателей».