Воронцов спешился и осмотрелся. Действительно, хутор напоминал скорее укреплённый лагерь.
— Любезный Степан Остапович, скажите, а от кого вы так обороняетесь? — спросил Воронцов напрямик. — Палисад у вас и сходни у ворот.
Сходни, приставленные к небольшой деревянной площадке за тыном, очень напоминали артиллерийский раскат — подкатное место для лёгкой пушки.
— Э-э... мы уже и не обороняемся, — замешкался казацкий голова. — Это ранише було... мы опасались, як местные люди нас примут, мы-то пришлые.
— А выглядит всё как новое. — Воронцов дал понять, что не поверил.
— Та, ось так вот... — Перещибка не нашёлся с ответом. — Алэ прошу до дому, отобедаем и поговорим.
В доме у хозяина было просторно — две большие комнаты и кухонька. В одной лавки с длинным столом, видимо, обедали тут все вместе. Во второй вдоль стен были установлены самые настоящие турецкие диваны — возвышения над полом, застеленные коврами и усеянные маленькими подушками. На стенах висело немало всякой амуниции — кольчуги, шлемы, сабли, пики. Целый арсенал.
Воронцов даже присвистнул, разглядывая такую выставку. Не стоило также забывать, что где-то на хуторе было спрятано не меньше трёх дюжин ружей.
— Как у вас здесь необычно, — заметил Воронцов.
— Так, я бував в Турэтчине и ось решил и дома завести такой порядок. Як вам сподручней, здесь или за столом отобедать?
— Пожалуй, что для обеда ещё рано. Степан Остапович. А где ружья, что вы сняли с покрутчиков?
Голова, не готовый к таком вопросу, отвёл взгляд, но ответил:
— У подполе, там у нас арсенал.
— Извольте показать.
Перещибка вздохнул и повёл капитана в подклеть, вход в которую был снаружи.
Там и в самом деле оказался почти что цейхгауз — на полках стояли бочонки с порохом, на полу лежали пирамидки ядер к трёхфунтовке, а ближе ко входу, на стенах, висели ружья.
— А где пушка?
— У сарае.
— Откуда она?
Перещибка глубоко вздохнул, но хитрить уж не было смысла.
— Осталась с минулых времён.
Что ж, подобная откровенность заслуживала уважения и добавляла доверия к казацкому голове. Возможно, что он и в самом деле не бунтовщик.
— Благодарю за показ. — Хозяин и капитан вышли на двор. — Вот что, Степан Остапович, нам надо учинить под вашим хутором раскоп.
— На що же?
— Нечистая сила ищет что-то в окрестных холмах. Под церковью потому раскопано. Ещё один холм нашли мои солдаты в лесу неподалёку от Сухой Берёзовки. Там тоже норы. Раз нечисть не уходит, «cela veut dire», не всё ещё получила, а ваш холм последний в этих местах.
— Що вы изволили сказаты? Я нэ знаю немецкого.
— Это по-французски — стало быть.