Семихватов выбрался из своего нового значительно более скромного шатра часам к одиннадцати, когда солнце уже подбиралось к зениту.
— Утро доброе, господин капитан, — поприветствовал он Воронцова. — Как почивали?
— Вашими молитвами, — ответил тот и указал себе за спину: — Это ваше обещание переговоров?
— Переговоры при таких слабых кондициях ничего мне не дадут. Впрочем, можете попытать счастья вы. Прикажите своим людям сложить оружие и выйти, и я даю вам слово, что никто из них не пострадает.
— Ваше слово и полушки не стоит, раз пушки палят.
Семихватов скривил губы, но продолжать разговор не стал.
— Корчысов! Корчысов!
Мурза споро подбежал на зов.
— Где отшельник?
— Со вчерашнего... э-э-э... не знаю, как сказать, с вечера не видел.
— И что нам теперь с этими делать? — Князь указал рукой на причастившихся. — На что они годны?
Они подошли к ним поближе. Те лежали будто в беспамятстве и никак не отреагировали на начальство.
— Что это с ними? — удивился князь.
— Как будто рожи вытянулись...
Воронцов тоже решил присмотреться и подошёл, насколько позволяла цепь. В самом деле, лица несчастных удлинились, челюсти подались вперёд, а головы несколько распухли. Это походило на трансмутацию, только вместо алхимического субстрата были люди.
— Семихватов, нельзя этого допускать, слышите? — обратился Георгий к князю. — Это против законов Божьих и человеческих.
Тот обернулся на голос:
— Ну что ж, у вас есть возможность всё исправить. Идите и уговорите Перещибку сложить оружие и убираться с моей земли. Нет? Не идёте? Ну вот и воздержитесь... — Он не закончил своей речи и уставился в сторону прохода.
В лагерь входил, гремя цепью, раскольник. Спокойно подошёл он к лежащим и стал поочерёдно прикладывать к каждому руку.
— Любезный, вы обещали... — начал было Семихватов, но осёкся.
Причастившиеся поднимались и открывали глаза. В глазах плескалось безумие — огромные зрачки в обрамлении сеточек из красных ручейков непрерывно двигались, ни мгновения не оставались в покое. Они будто искали что-то, но найти не могли и ни на секунду не бросали своего поиска.
— Готовы, милостивец, почти готовы, — довольно проскрежетал колдун. — А ежели погодить денёк-другой, то и ещё лучше станут.
— Что у них с лицами? — мрачно спросил Корчысов.
— А что же? Лица хороши, ещё краше стали, — усмехнулся раскольник.
— А с глазами что?
— А ничего! В гляделки ты с ними играть, что ли, будешь? — Раскольник подскочил к мурзе и заглянул тому в глаза.
— Ваше сиятельство, велите ему отвечать по делу.
— Да, любезный, нам надобно знать положение дел.