Мурза отшатнулся, а князь обратился к колдуну:
— Но вы обещали, что они смогут воевать.
— Этот сможет, милостивец, сможет, сей же час очухается.
И в самом деле, вскоре дрожь прошла, но несчастный остался лежать в пыли.
Следующий воспротивился, как и трое других, видевших произошедшее. Они схватились со стражей, стараясь удержать вооруженные их руки, но охранников было больше. Они скрутили бунтарей, заломили плечи, и колдун вливал им кровь сам, по временам разжимая рты ножом.
Припадки случились со всеми, кто отведал крови, и все они лишались чувств после лихорадки.
Зрелище это угнетающе действовало на Корчысова, он несколько раз просил князя остановиться, но тот стоял на своём: все бунтовщики должны пройти «усмирение».
Вскоре несколько дюжин бунтовщиков лежали на земле без сознания.
— А теперь тащите сюда дезертиров, — распорядился Семихватов.
Колдун одобрительно закивал, а мурза не нашёлся со словами в их защиту.
Причастили и их, теперь добрая треть воинства оказалась лежащей вповалку за пределами лагеря.
— Останних-то, останних ведите, — обратился колдун к князю, — и завтра же казачков как мокриц гнусных раздавим!
— Довольно. Посмотрим, что с этими станет.
— Станут аки псы люты и аки тельцы послушны. А кровушка-то пропадёт, ведь на всех бы достало, — запричитал колдун.
— Ещё наваришь.
Причащённых за руки за ноги потащили в лагерь, а Воронцов вернул ворона в кольцо.
Похоже, переговоры отменялись.
* Турында юк! Хабиб! Аллах, сине сакласын! (татарск.) — О нет! Хабиб! Сбереги тебя Аллах!
** Кайт Хабиб, кайт. Аллах, аны туры юлга кундерер! (татарск.) — Беги, Хабиб, беги! Аллах, направь его на правильный путь.
***Pique-niquedans la nature (франц.) — пикник на природе.
****Хабиб утреде (татарск.) — Хабиб умер.
Бежать на рассвете Воронцову не удалось — четверо его охранников сменялись каждые три часа и бдели усердно. Единственное, что он смог проделать, это ранним утром тишком пережечь до тонкого ободка одно из звеньев цепи. Теперь если резко дёрнуть, будет шанс освободиться.
В лагере утро началось рано — Андерсон со своими помощниками выкатил пушки, когда небо ещё только светлело. Приготовления заняли около часа, а после началась почти непрерывная канонада — батарея дырявила тын чуть правее ворот. Казаки пока не отвечали.
У телег всё так же лежали вповалку прошедшие вчера через ритуал бунтовщики и трусы. По временам то один, то другой из них издавал ржание или мычание, а то и вовсе непонятно какой звук. Впрочем, кажется, все были живы, по крайней мере шевелились.
К лежащим то и дело подходили прочие, кто посмотреть, кто спросить про родственника, но стража из числа прибывших вчера с князем никого не пускала.