Врагов вокруг уже не было. Князь баюкал левую руку, меж пальцев, зажимавших рану, сочилась кровь. Он огляделся — вокруг собирались люди, и угадать их настроение было сложно. В сопровождении колдуна, быстро, но с прямой спиной, он двинулся прочь из лагеря.
Но Воронцов был уверен: если б никто не видел, то князь побежал бы бегом. Лицо его было белым от страха, а затравленный взгляд выдавал с головой.
Однако немногие смотрели на хозяина лагеря, большинство взглядов приковал к себе колдун и вовсе не цепью, но ранами: руки его были иссечены глубокими порезами, кусок кожи свисал с правой стороны головы так, что была видна кость черепа, а в животе торчала рукоять кинжала.
А он шёл и хихикал в своей обычной манере.
Вскоре за князем поспешил Корчысов вместе с двумя десятками своих людей. Вослед ему потянулись слуги и лакеи князя, а также некоторые наёмники. Это походило на отделение верных от прочих. В палатках на задах оставалось ещё не менее трёх дюжин татар. Кто-то из них не разобрался в произошедшем, кто-то, наоборот, хорошо понимал, что случилось и что будет дальше.
Георгий не мог с места своей привязи разглядеть, куда отправился князь, и потому, скорчившись от взгляда стражей под телегами, прочел заклинание ворона.
Крошечная птичка выпорхнула с внешней стороны лагеря, поднялась повыше и быстро заметила скопление людей.
Семихватов в компании колдуна и Корчысова и в окружении причащенных обнаружился в стороне от выхода из лагеря, саженях в двадцати, рядом с тем местом, где колдун готовил новый ритуал. На этот раз в котле стояла только лошадь.
— Люди не хотят становиться как эти, — показал мурза на причащенных, — и кто бы захотел? Нужно дать людям время, и они пойдут на приступ.
— Я уже видел, как они пошли на приступ! Вот, вот как пошли! — вскричал князь, показывая забинтованную руку. — Бунтовщики, мерзавцы! Я знаю, что у них на уме! — Он гневно поглядел на Корчысова: — А где был ты и твои люди, когда меня резали?!
— Херметле Борис Константинович, я увещевал старшин! А нападение совершили только люди из рода Бек-Бушлаев, все они уже мертвы!
Князь смерил мурзу взглядом.
— И что же старшины? Рвутся в бой после твоих... увещеваний?!
— Они покорны.
— Покорны... Что ж, тогда пусть причащаются. Я больше никому не верю.
— Но херметле...
— Всё! Передай им мои условия. — Князь задумался на мгновение. — Старшины получат половину долей своих людей, если приведут всех. Сразу, сейчас. И смогут уйти. Всё, иди.
Мурза побрёл в лагерь. Георгий отозвал своего соглядатая, но ворон на обратном пути, поднявшись несколько выше, углядел движение на другом конце лагеря. Оказалось, что непокорные татары разбирают телеги и рогатки с очевидной целью — бежать.