— Что, что — ништо!
— Дурачков нашёл? А ну, вертай монеты! Рожа плутовская!
— Оставь, не в деньгах дело, — начал было Николай.
— А ты чего раскомандовался, старый? Это моё дело! Этот лапотник из меня дурака лепит и радуется! Или пусть серебро отдаст, или я ему юшку пущу!
— Чего, чего ты?! — испугался Евсей.
Демид слез с телеги и собрался уж в самом деле кулаки об нос возницы почесать, да зацепился полой кафтана за косой бортик, и Фёдор, спрыгнув проворнее, подбежал к нему и зашептал что-то на ухо. Буян ещё какое-то время хмурился и ворчал, но грозиться перестал.
— Поехали дальше, да смотрите в оба, — распорядился Николай. — Заряжу-ка я пистолет на крайний случай.
Лошадь пошла не сразу: фыркала, упрямилась и двинулась только после крепкого удара вожжами.
Вокруг путников растеклась тревога, а окружающий пейзаж показался враждебным в своей неизменности. Солнце стояло в зените и палило немилосердно, отчего воздух начал струиться и переливаться, искажая и снижая видимость. Сколь каждый ни вглядывался, никак не мог усмотреть хоть какие-нибудь строения.
— Стой! — взволнованно крикнул Демид. — На траву глядите!
— А что?
— Она колышется, а ветра нет!
И в самом деле, море листьев и стеблей несильно волновалось то в одну, то в другую сторону. Как только телега остановилась, жар навалился с одуряющей силой, и лошадь легла на землю прямо в упряжи.
— Господи, спаси! — заголосил Евсей и подбежал к своей животине, не переставая мелко креститься.
— Приехали, — констатировал Демид.
Вокруг зыбким маревом переливался воздух, а разнотравье будто вторило ему.
— Ну-ка, подсобите, — попросил Николай.
Выбравшись из телеги, он подошёл к краю высокой травы, долго присматривался, а затем провел ладонью по стеблям — руку ожгло будто крапивой.
— Чародейство.
— Господи, спаси, — сказал уже Фёдор.
— Да, давайте обратимся к Господу, — согласился Николай и посмотрел на Олега.
Тот кивнул, сложил руки, и все поступили так же. Помолившись, люди будто бы почувствовали облегчение и немного успокоились, но больше ничего не поменялось.
— Не пускают нас... — сказал Николай.
— Вертаемся? — нервно спросил Демид.
— Да, поехали обратно, куда мы супротив этого? — поддержал Фёдор.
— Погодите, подумать надо.
Николай присел на задок телеги и стал размышлять, рассеянно поглаживая да покручивая усы. Что же это такое? Какие такие силы?
Да, жарковато, пот уж исподнее промочил. И солнце всё никак не покатится к закату, а вокруг поля... Хмм...
Развязав сидор, Николай достал хлеб и отломил от него краюху. Посыпал солью и поковылял к полю. Не доходя шага до колыхающейся травы, с земным поклоном положил подношение и попятился.