Люди постепенно успокоились, насколько это было возможно в постоянно сгущающемся сумраке. В эту пору должен был быть полдень, но солнца нигде не было видно, серая дымная хмарь застила небо до самого горизонта.
Воронцов очнулся во время боя, но происходящего не видел и выслушал рассказ Степана.
— Ось так и забрали с десяток жинок, та от стен видтягнулы ще половину. И Ольга там була, Богдана любушка, и Катерина... а Марфа померла вид случайной пули.
— Не справились мы, подвели их. — Воронцов закрыл глаза. — Это я, всё я.
— Ни, Георгий Петрович, нэ бери на себя чужих грехов — нэ вытянешь.
Георгий помолчал, собираясь с силами.
— А что с раскопом, есть что-нибудь?
— Пока нет. Как эта кутерьма пошла, так нэ до того було.
— Нельзя прекращать ни на минуту...
Капитана прервали радостные крики снаружи.
— Что там?
— Кажись, Николай вернулся. Да, цэ он, ось кто герой!
— Слава богу, зови его сюда.
Вскоре солдат явился. Сам он был бледен и подавлен, а рассказ его, хоть и был встречен бурным одобрением Перещибки, не принёс ясности.
— Так ця ведьма дала тоби снадобье? Тоди що же, его пить нельзя?
— Да, что-то здесь не так, ведьма ведет свою игру, — ответил за солдата Воронцов. — Однако в прошлый раз питье мне помогло оправиться. — Он умолк чтобы перевести дыхание. — Выбор невелик, если отравлюсь, то нестрашна потеря, и так от меня толку нет.
— Нет, есть толк! Ты государев человек, тебя князь боится!
— Князь мёртв, против нас теперь только колдун.
— Як мёртв?! Як же цэ сталось?
— Я убил его. — Воронцов посмотрел казаку в глаза. — А как — неважно.
Он взял крынку и отпил. Вкус был тот же самый, что и в прошлый раз, и Георгий сделал большой глоток.
По телу пробежала волна тепла и дрожи, а на сердце задержалась, будто ударившись в прибрежный камень. Жжение, кажется, притупилось, но осталась ноющая, щемящая боль. Георгий обратился внутрь себя и почувствовал отклик своего дара. Он начал читать заклинание прямо на глазах у изумлённого казака, и поначалу казалось, что всё идёт как должно, но в тот момент, когда из глаз должны были вылететь искорки, чародей как будто наткнулся на стену.
Тогда Воронцов с помощью Николая поднялся с постели и подошёл к окну — тёмно-серая хмарь, холодные, неживые сумерки не давали достаточно света. Заклинание не удалось.
Георгий отпустил свой дар и с тяжелым вздохом опустился на постель.
— Обошёл меня колдун, — устало и безнадёжно проговорил он, и будто в ответ на эти слова снаружи послышались сиплые крики — в небе появились упыри.
— Тревога!!! — сразу же закричали часовые, а наверху, на башне, зазвенел колокол.