В предбанник просунулась лохматая голова дворового мужика.
— Барин, его высокоблагородие Александр Фёдорович пожаловали. Ожидают.
Вернувшись в залу гостиницы, Воронцов застал капитан-исправника сидящим в своём кресле и щедро наливающим из зелёной бутылки в кубок. На нём теперь был белый пышный ниспадающий на плечи парик, какие носили лет десять тому назад, и синий богато расшитый камзол того же времени.
— Рейнское. Не желаете на дорожку? Один артельщик мне поднёс, недурное винишко, отведайте, — протянул Колосков кубок.
— Не откажусь.
— Я заехал чуть ранее намеченного срока за тем, чтобы представить вас князю приватно, — продолжил исправник, оделяя себя второй половиной бутылки.
— Благодарю вас, это очень предусмотрительно.
— Ха-х, я, знаете ли, уже скоро четверть века на службе, «politique» понимаю.
Проследив за падением последних капель белого вина, знаток приватных манер поднял взор на Воронцова и широко улыбнулся:
— Здоровье ея императорского величества государыни-матушки!
— Виват!
Дворяне опорожнили кубки.
— Ахм, да-а. Пойдёмте теперь, бричка у порога.
Экипаж капитан-исправника был широк и рассчитан на двоих. Крепко, добротно сработанный, он, однако ж, имел изъян — как только его владелец помещался не по центру, а с какой-то одной стороны, то вторая непременно перекашивалась и подымала вверх соседнего пассажира. Так Воронцов оказался на такой высоте, как если бы ехал верхом, но при этом сидел скособочившись, упираясь руками и ногами, чтобы не сползти на капитан-исправника.
В движение экипаж приводил средних лет мерин, понукаемый одетым в потёртую ливрею бородатым дворовым мужиком.
Дорога до поместья князя могла бы показаться скорой, если бы не ямы и колдобины, каждая из которых подбрасывала Воронцова и заставляла судорожно хвататься за поручень. Хозяин брички пытался поначалу скрасить время пути беседою, но углядев заботы пассажира, отступился. Сам он, к слову, никаких неудобств не испытывал — лишь самые крутые ухабы заставляли щёки его несколько дрожать, но и только.
Через какое-то время дорога добралась до ухоженного парка, разбитого вокруг усадьбы. Дом князя, выстроенный в европейском стиле и немного похожий на дом дворянского собрания Боброцска, тем не менее отличался от него, как сторублёвая ассигнация от копейки. Достаточно сказать, что крылья крытых колоннад раскинулись от высокого, украшенного статуями жилого здания далеко в стороны и охватывали широкую поляну со стрижеными кустами, дорожками, беседками и фонтаном.
Гостей вышел встречать мажордом в ливрее, богатством вышивки не уступавшей камзолу иного дворянина. Низко поклонившись, он пригласил гостей в дом.