Но как высказать?
Он показал чистый лист и развёл руками.
— Я всё равно плохо грамоту разумею, тут я не помощник. Ты лучше напиши одно слово или нарисуй что-нибудь, коли ты к письму способен, — посоветовал Демид и, более не смущая влюбленного, прошёл в дом — на перевязку.
Олег тут же склонился над листом, он уже знал, и что нарисовать, и что написать.
Когда солнце уж прошло полпути к закату, Николай, Фёдор и Олег собрались в гости. Извозчиком снова подрядили Евсея.
Узкая, резаная тележными колёсами, поросшая мелкой сорной травой дорога повела их через поля и рощицы мимо сгоревшей церкви прямо к холму, на вершине которого устроился широкий хутор.
Хотя хутором-то это хозяйство назвать можно было бы не вполне честно. Скорей, это был острог. С одной стороны, где холм обрывался круто вниз, стоял длинный бревенчатый господский дом, в одном месте, слева, имея в высоту три этажа. Ну точно смотровая башня с пристройкой. С трёх других сторон от стен этого главного строения шёл частокол, к которому изнутри лепились дома, амбары и хлев для скотины. В самом пологом месте, там, куда упиралась дорога, имелись крепкие ворота. У подножия холма, внизу, со стороны обрыва, стояли еще несколько дровяных сараев.
Хозяева увидали гостей загодя и встречали их с большим почтением. В широко распахнутых воротах столпились все обитатели хутора. Нарядно одетые девушки и девочки с цветами и лентами стояли впереди, за ними подкручивали висячие усы их отцы и братья, в третьем ряду гомонили бабы.
Евсей остановил кобылу, не доезжая пары саженей до хозяев, и все седоки повставали, а затем степенно подошли к встречающим. Разговоры смолкли, и только отдалённое кудахтанье кур нарушало уважительную тишину встречи.
— Здравствуйте на все четыре ветра, — с поклоном проговорила девушка с караваем в руке. — Отведайте нашего хлеба, будьте дорогими гостями.
— Благодарствуем, — ответил Николай с поклоном же. — Мир вашему дому.
Гости поочерёдно стали отламывать от каравая и есть хлеб.
Олег в свою очередь отломил кусочек, но глянул на девушку лишь мельком — не она, не Степанова дочка. А любой сердцу красавицы не было видно среди встречающих.
Как только последний гость положил хлеб в рот, так сразу же треснула и раскололась разговорами, шепотками и смехом чинное безмолвие.
Сразу же проявился хозяин всего хутора и взял гостей под свою опеку.
— Ну-ка, ну-ка, красавицы, расступитесь! — Он шутливо растолкал девушек и широким жестом пригласил гостей внутрь, за стены. — Проходите, проходите, гостюшки, покажу вам наше хозяйство, наше житьё-бытьё.