Я несколько секунд молча смотрел на Ивана, раздумывая, рассказать ему правду или не стоит.
По уму, нужно было всё свести к шутке, но эмоции Толстого выдавали его с головой — сильнейшее моральное напряжение и тревога.
И от моего ответа, ни много ни мало, зависел рассудок и психическое здоровье Вани.
— Не приснилось, — я медленно покачал головой. — Ты превратился в стеклянную статую…
— В алмазную, — перебил меня Иван. — Защитная техника моего рода называется Алмазная сфера.
— В алмазную, — не стал спорить я и наскоро пересказал ему дальнейшие события. — Ну а потом я подтащил тебя к Роме и по тебе пробежала трещина.
— Этот момент я помню, — кивнул Толстой, заметно расслабляясь, и неожиданно поделился. — Ещё пара таких приемов и я ранг получу! Мой артефакт уже… не эффективен.
— Так, — мне в голову тут же пришла гениальная, как мне тогда показалось, мысль. — Завтра у нас выходной, так?
— Так, — нахмурился Толстой, не понимая, к чему я клоню.
— После завтрака пробирайся в лазарет и залезай Дубровскому под кровать.
— А это мысль! — тут же загорелся Иван. — Отличная мысль!
— Только не переусердствуй, Вань, — с нажимом произнес я. — Ты же не хочешь, чтобы нас поймали и тебе навсегда закрыли ход в лазарет?
— Да не дурак, разберусь, — отмахнулся Толстой и тут же подозрительно прищурился. — Значит предлагаешь мне весь день провести под кроватью Дубровского?
— Ну да, — честно говоря, меня напрягла его неожиданная смена поведения.
— Ты куда-то собрался?
— С чего ты взял?
— Да брось, — поморщился Толстой. — Я знаю, что вы связаны. Особенно учитывая, что мне всё это не привиделось. Я забираю силу у Дубровского и ему становится легче. Значит ты куда-то намылился!
— Не ори, — шикнул я, машинально оглядывая по сторонам. — Да, ты меня раскрыл. Мне нужно отлучиться по делам.
— Вот ты хитрец, а!
— Чего хитрец-то? — отозвался я. — Тебе хорошо, качаешь антимагию. Роме хорошо — стравливает Силу, мне хорошо — дела порешаю.
— Что за дела?
— Вань…
— Не скажешь, не пойду!
— Ты что маленький мальчик?
— Иванов, я серьезно!
— Дела рода, — отрезал я, ухватившись за спасительную мысль.
— Ну тогда ладно, — недовольно проворчал Толстой. — Но пообещай, что если дело касается организаторов Волны, ты мне всё расскажешь!
— Ты чего такой въедливый, Толстой! — возмутился я.
— Пообещай! — набычился гимназист. — Я пригожусь! Магию сам видел, как впитываю!
— Чё… Ксур с тобой, Толстой! — сдался я. — Но пока никак. Сам понимаешь, с Ромой должен остаться кто-то из нас. Иначе… ну ты знаешь.
— Ладно, — неохотно согласился Иван. — К вечеру-то вернешься?