Примечательны для того времени и так называемые смягчающие обстоятельства, которые были учтены императором при вынесении окончательного решения по делу.
Для майора Мартынова – участие в дуэли в связи с «беспрестанными обидами, на которые Мартынов ответствовал увещанием и терпением долгое время, но, наконец, был доведен до крайности беспокоившим его Лермонтовым», добровольное признание вины перед судом, прежняя беспорочная служба, участие в экспедициях на Кавказе, награждение орденом Святой Анны 3-й степени с бантом.
Для князя Васильчикова и поручика Глебова – хорошая служба, молодость обоих, попытка примирить ссорящихся, сознание преступления перед следствием и судом, участие в войне на Кавказе, заслуги отца князя Васильчикова и полученная Глебовым тяжелая рана.
Возможно, Николай I рассуждал, что поэта уже вернуть нельзя, поэтому простил секундантов, а для непосредственного виновника смерти поэта определил наказание, связанное с морально-нравственным покаянием.
Срок эпитимии (церковное покаяние) для Мартынова был определен Киевской духовной консисторией в 15 лет.
Эпитимия включала в себя изнурительные молитвы, продолжительные посты, паломничество.
После просьб Мартынова о смягчении наказания Святейший синод в 1843 году сократил срок покаяния с 15 до 5 лет, а в 1846 году Мартынов был совсем освобожден от эпитимии.
О заговоре против Лермонтова
На протяжении продолжительного времени многие исследователи, не только советского времени, отвечают на этот вопрос положительно.
Мартынов рассматривается как инструмент убийства, а заказчиками являются «палачи, стоящие у трона».
В своей книге «Судьба Лермонтова» Эмма Гернштейн указывает, что в обществе смерть Лермонтова отозвалась сильным негодованием на начальство, так сурово и небрежно относившееся к поэту и томившее его из-за пустяков на Кавказе, а на Мартынова сыпались общие проклятия. Далее она пишет: «В 70-х годах на страницах русской печати стали появляться обывательские рассказы о «бретерстве» Лермонтова, о его невыносимом характере и прочих обстоятельствах, послуживших причиной его неизбежной гибели. Реальная действительность лермонтовского времени показывает, что потомки Лермонтова получили уже искаженный образ поэта. Вместе с тем, украшенный историческими иллюзиями военной касты царской армии, образ Мартынова был положен в основу легенды о рядовой офицерской дуэли, случайно погубившей Лермонтова»[57].
Мнение о предвзятости людей, окружавших Лермонтова, разделяли очень многие публицисты. Об этом свидетельствуют следующие названия литературных исследований: П. А. Ефимов «Дуэль или убийство?», В. Нечаева «Новые данные об убийстве Лермонтова», Е. Яковкина, А. Новиков «Как был убит Лермонтов», Э. Г. Гернштейн «Подлая расправа», В. С. Нечаева «Убийцы».