- Неизвестны? - многозначительно повторил следователь. - И вы даже не пытались их узнать?
- От кого же можно было узнать?.. Пытался, конечно, но все другие столько же знали, сколько и я.
- Никто не знал? Гм... очень странно!.. - Следователь еще раз поглядел в какую-то бумажку и спросил: - А настроение матросов накануне катастрофы вам разве не пришлось наблюдать?
- Накануне? - схватился за это слово Калугин. - Накануне большую часть дня я провел на своей квартире в городе... Мне пришлось провести это время в хлопотах о жене, чтобы поместить ее в больницу. Вчера ей сделали операцию.
- Угу... так... Но ведь и до этого и после этого вы ведь по службе своей должны были видеть настроение матросов? - совершенно не обратив внимания на "жену", "больницу" и "операцию", повторил свой вопрос следователь.
Но это невнимание и к тому, что нуждалась в срочной операции Нюра, и к тому, что он столько беспокоился об этом, и к тому, что операцию Нюра перенесла, больно хлестнуло Калугина, и он ответил следователю резко:
- Что матросы исполняли свои обязанности, как всегда, это я видел, а что означает "настроение" их, этого я не понимаю!
- Будто не понимаете? - игриво сказал следователь. - А кажется, вполне и всем понятное слово!
- Настроение матросов! - повторил, точно думая вслух, Калугин и пожал плечами.
- А не роптали ли матросы на начальство по поводу того, что два наших тральщика взорвались на минах? - спросил и впился в него глазами Остроухов.
Калугин понял, что это был каверзный вопрос; что если он ответит: "Да, роптали", то сейчас же последует вопрос: "Кто именно роптал? Как их фамилии?" Поэтому он проговорил медленно:
- Сам я ропота никакого не слышал... Я только слыхал от одного из офицеров, что был какой-то ропот.
- От кого из офицеров вы слышали?
И так напряженно-внимательно поглядел следователь, что Калугин не задержался с ответом:
- Это говорил мне судовой механик Игнатьев.
Он знал, что Игнатьев погиб, однако оказалось, что это знал и следователь, потому что тут же спросил:
- Еще от кого вы это слышали?
Калугину очень хотелось сказать, что о ропоте матросов было известно всем офицерам и доложено даже самому командующему флотом, бывшему тогда на "Марии", но он воздержался. Он сказал только:
- Был об этом общий разговор в кают-компании, но при этом фамилии каких-нибудь матросов отдельно никто не называл... Говорилось общими фразами: "Матросы беспокойны"... "Матросы что-то галдят"... Но какие именно матросы и что именно галдят, об этом я ничего определенного не слышал.