В стихах и статьях Блока испытываемая поэтом жажда конца времени (в духе Апокалипсиса) борется с чувством безвременья (бессодержательности настоящего времени), а кошмар нашего страшного мира тесно связан с образами вечного возвращения и вечного движения по кругу: «…пусть вечно смотрит сквозь болотный туман прекрасный фиолетовый взор <…>. Пусть беззвучно протекает счастье всадника, кружащего на усталом коне по болоту <…>. Да не будет так»[287]. Образами движения по кругу и цикличного времени изобилуют стихи второй и третьей книг Блока. Образ циферблата с его бессмысленно и бесконечно вращающимися стрелками (которые якобы показывают время) — весьма успешное «уплотнение» этого топоса. Сам Мандельштам в неопубликованном прозаическом фрагменте начала 1910‐х гг. писал: «Прообразом же отсутствия события можно считать движение часовой стрелки по циферблату»[288].
Тесно связано со стихами Блока и первое трехстишие. Ветер, зовущий поэта нарушить свое уединение, появлялся в начале «Песни судьбы» (опубл. 1909), а еще раньше, в 1905 г., Блок написал стихотворение «Моей матери» — возможный источник мандельштамовских флюгеров:
Тихо. И будет все тише.
Флаг бесполезный опущен.
Только флюгарка на крыше
Сладко поет о грядущем.
Ветром в полнебе раскинут,
Дымом и солнцем взволнован,
Бедный петух очарован,
В синюю глубь опрокинут.
…
Смолы пахучие жарки,
Дали извечно туманны…
Сладки мне песни флюгарки:
Пой, петушок оловянный! (II, 87. Курсив мой.)
«Поэт» трактует флюгер (в виде петушка) как знак того, что безвременье может однажды кончиться. Но, похоже, это ложные надежды: «Тихо. И будет все тише». Петух — всего лишь «петушок оловянный», игрушка[289]. Его успокаивающие мелодии — в более общем контексте поэтического творчества Блока — то и дело усыпляют лирического героя, не позволяя ему выйти в мир и в историю.
Кроме того, в стихах Блока мы часто встречаемся с образом поэта, сидящего в одиночестве в своей комнате или за закрытыми окнами:
Хожу, брожу понурый,
Один в своей норе.
Придет шарманщик хмурый,
Заплачет на дворе…
<…>
О том, что ветер в поле,
И на дворе весна.
<…>
И свечка догорела,
И маятник стучит (II, 226).
В стихотворении «Пусть в душной комнате…» ветер, который должен указать путь поэту, тоже оказывается источником ложных надежд. Ветер постоянно меняется. (Ср. опасения Блока по поводу его Прекрасной Дамы[290].) Флюгера бессмысленно вращаются, предвосхищая стрелки презренных часов. Но дети этого не замечают.
Слово «сентябрь» в первом трехстишии ясно указывает на отсутствие весны. Весна — понятая в апокалиптически-аллегорическом смысле — была центральной темой у символистов, как можно видеть по строкам Белого: «священной весны / все задумчиво грустные дети»