»
[424], то
смешение жизни с искусством, которого Блок боялся и которое сам он считал характернейшей чертой декадентства
[425].
Участники событий, легших в основу «Снежной маски», также признавали, что они проживали жизнь как искусство. Наталья Николаевна Волохова, актриса, ставшая прототипом героинь этого цикла и следующего («Фаина»), отмечает:
Нам было мало любить и читать поэзию, мы в ней жили. <…> Поэзия была едва ли не повседневным нашим языком. Естественно, иногда я уступала убедительности стихов Блока и чувствовала себя то Фаиной, то Незнакомкой[426].
В цикле «Фаина» (его составили стихи, написанные с декабря 1906 по 1908 г.) и цикле «Кармен» (1914) маскарад, однако, уступает место театру, а театр задает рамку для пространственного и концептуального структурирования мира в блоковских стихах[427]. Главная характеристика театрального пространства в театре нового времени — не упразднение границы, а возведение таковой — в виде рампы. Эстетический потенциал театра реализуется в преодолении этой границы — посредством либо активной субверсии и игры, либо простой передачи слов и образов со сцены в зал.
В «Письме о театре» (1918) Блок писал:
Театр есть та область искусства, о которой прежде других можно сказать: здесь искусство соприкасается с жизнью, здесь они встречаются лицом к лицу; <…> здесь эти вечные враги, которые некогда должны стать друзьями, вырывают друг у друга наиболее драгоценные завоевания; рампа есть линия огня; сочувственный и сильный зритель, находящийся на этой боевой линии, закаляется в испытании огнем. Слабый — развращается и гибнет[428].
Две отдельные и различные, даже враждующие сферы соприкасаются у пространственно определенной границы (рампы). Для зрелого Блока рампа, по-видимому, является основным структурным элементом театра, взятым в положительном смысле; она смыкает искусство и жизнь и позволяет им обмениваться своими дарами[429]. Маска же — коррелят негативной театральности, смешивающей жизнь и искусство[430].
Начиная уже со стихотворения «В час, когда пьянеют нарциссы…» (1904) театр у Блока характеризуется наличием рампы. В этом раннем произведении рампа закрытого, физического театра парадоксальным образом сосуществует с закатом над открытым, по-видимому, полем. С одной стороны, герой провозглашает: «Я, паяц, у блестящей рампы / Возникаю в открытый люк. / Это — бездна смотрит сквозь лампы / Ненасытно-жадный паук», — тогда как, с другой — «театр в закатном огне», а вздох за последней кулисой может означать дуновение с поля (I, 339)[431]