Тогда, для контраста мы взяли двух её подруг с именами Ханна и Халочка — ведь те носили на лице тонну косметики. Но Ханна с Халочкой казались такими страшными, что тянули на чёрта и так, без всякого граммофона. В конце концов, мы исключили из списка женщин с косметикой и без. Всех! Напоследок, Ходжа сказал, что теперь будет присматриваться к женщинам внимательнее, чтобы понять, что к чему. Сейчас женщины мимикрируют под Бармалеев так быстро, объяснял он, что могут легко ввести в заблуждение. Разве что бороду им не отрастить никогда. Если у мужчин-барист присутствие иронической бороды можно было считать обязательным, то у женщин такую функцию выполняли цветастые платья в стиле ретро. Такое не пришлось бы в голову на себя нацепить Берте Штерн. Правда, в таких щеголяли туристы из тех стран, где не принято выходить на улицу в домашнем. Но там свои замашки. Что же касается того, что под платьем, то ни я ни Ходжа толком не знали, что тапод ним должно было быть. Что поделаешь! Не будешь же ты ловить для проверки подруг барист на пляже в Эльбштранде! Поэтому, мы решили на этом остановиться.
— Вчерне мы обрисовали, — вздохнул Ходжа и потянулся к «Красной Шапочке» (чтобы убрать её в мой рюкзак). — Думаю, больше у женщин с мужчинами различий нет.
— Как же? А парики? А натуральные шубы, — возмутилась я, предполагая, что рано или поздно дойдёт и до этого, но запнулась. Довести мысль о шубах до конца было некому. Что такое натуральная шуба и зачем она нужна, Ходжа Озбей не знал.
А дальше, следите очень внимательно.
Объясняя Ходже, чем отличается натуральная шуба от шубы с искуственным мехом, я привела в пример тётку, оказавшуюся на пирсе вроде бы случайно.
Надо сказать, я совершенно не придала значения тому, что женщина эта, будучи вся в иронических татуировках и шубе цвета морской волны без рукавов, следила за мной из-за угла так пристально. Лицо у неё было обиженным, а губы смотрели уголками вниз. Глаза… По крайней мере, она стреляла в мою сторону, то и дело сверяясь с чем-то бумажным в кожаном кошельке. И ещё сверяла часы с городскими. Наверняка это было связано с тем, что в три часа ночи мы сидим на тумбе у причала, болтаем ногами и говорим о разных пустяках.
Я приветливо помахала рукой в сторону тётки. Та немедленно отвернулась. И я тут же забыла о ней. Мало ли на улицах нашей греховной мили городских сумасшедших? Не обращать же внимание на каждого?
— Давай показания!
Дульсинея Тобольская прижала меня к стене, перекрывая пути к отступлению.
— Рассказывай, что у тебя, чёрт возьми, происходит?