Тощая брюнетка в черном стояла неподалеку в очереди к женщине, которая подсказывает, что это за места написаны на билетах. Папка у нее какая-то была в руках. Широкая — шире ее собственного тела. Она пялилась в стену своими пустыми глазами. И даже сейчас — в недвижимых — было неясно, где там заканчивается зрачок и начинается цвет. А может и не было никакого цвета. Пустота — сплошная и страшная.
Дина кое-как отвела взгляд и сосредоточилась на паре девушек, которые стояли совсем близко ко входу в зал и перешептывались. Прислушалась, но зря.
— Вот та женщина в черном. Она тут всегда на этом спектакле. И всегда с этой папкой. А иногда с папкой и с цветами, — худая девушка в платье склонялась над ухом своей низенькой и пухлой подруги.
— И кому дарит?
— Так не дарит! Подходит к сцене и ищет взглядом. И все актрисы к ней неловко порываются, но она не отдает. А потом все уходят, и она их на сцену кладет. Потом еще по коридору ходит — смотрит портреты. И уходит. Дверь за ней, говорят, очень громко хлопает. Хотя, видишь, она же малюсенькая совсем, тоненькая…
Девушки отдалялись со своими сплетнями вместе в зал. Скоро и Дина прошла. Вспомнила, что Рита очень просила подождать ее после спектакля в фойе. Она всегда придумывала для этого глупые причины. На этот раз сказала, что ее нужно подождать, потому что на улице злой ветер, и, если она пойдет после спектакля одна, он ее непременно заведет на высокую крышу и вытолкнет.
Рита вообще обожала придумывать глупости. Особенно для Дины. Особенно про ветер.
Поклон. Занавес. Еще один поклон. Такие громкие аплодисменты, что Дине стало страшно от шума. Свет слишком яркий и слишком белый. «Лампы же лучше желтые»!
Потом и их не стало. Тишина и темнота. И ветер, вновь пробравшийся, и в этот раз, кажется заблудившийся в здании. Последний гость театра — худая брюнетка с папкой, что шире ее.
Хлопнула тяжелой дверью, как будто в ней и правда сто килограмм веса. Ветер юркнул за ней в дверь и решил проводить.
Дина высматривала Риту в окно. Скоро совсем стемнело, и из-за света в гостиной улицу было уже совсем не видно. Дина уже всматривалась в собственное нечеткое отражение.
— Почему же я тебя не дождалась, Рита?! — Глухим, простуженным шепотом.
Надежда кольнула сердце, и девушка даже зажмурилась. «А вдруг я ее просто проглядела, и она уже вошла? И уже дома?» Не веря в эту мысль примерно ни насколько, Дина резко выдохнула и развернулась лицом в комнату. Медленно и боязливо открыла глаза.
В кресле напротив сидела Рита и улыбалась. Не зло и не издевательски — нежно, правда немного снисходительно.