Торант отбросил одеяло и поднялся. Зеленое свечение на востоке начинало бледнеть. Воин подошел к своему коню, поздоровался тихим бормотанием и положил ему руку на теплую шею. Рассказы о городах и империях, о газе, который горит голубым пламенем, о тайных путях через мир, которые не увидишь глазами, – все это беспокоило его, тревожило, хотя он и сам не понимал почему.
Он знал, что Ток явился из такой империи, из-за огромного океана, и что его одинокий глаз видел такое, чего Торант и представить не может. Впрочем, сейчас вокруг оул’данского воина гораздо более привычный пейзаж – да, грубее, чем в Оул’дане, но такой же открытый, и земля под огромным небом такая же ровная. Что еще нужно достойному человеку? Есть простор для глаз, есть простор для мыслей. Места хватит для всего. Палатка или юрта для ночлега, круг камней для костра, пар поднимается над стадами на рассвете.
Он мечтал о таком, жаждал привычного утра. Собаки поднимаются с травяных подстилок, из какой-то юрты доносится тихий плач голодного младенца, разносится запах дыма от просыпающихся очагов.
Внезапно чувства так нахлынули на него, что он чуть не всхлипнул. Все ушли. Почему же я еще жив? Зачем влачу жалкое, пустое существование? Когда ты последний, то и жить бессмысленно. Вены уже перерезаны, кровь течет и течет, и нет этому конца.
Красная Маска, ты убил нас всех.
Ждут ли его сородичи в мире духов? Как бы ему хотелось верить. И как жаль, что его судьба разбита, раздавлена пятой летерийской армии. Если бы дух оул’данов был крепче, если бы они все были такими, как утверждали шаманы… мы бы не умерли. Не проиграли. Не пали бы. Но они были слабы, невежественны и беззащитны перед переменами. Балансировали на тетиве, и, когда тетива зазвенела, их мир сгинул навеки.
Торант увидел, что проснулась Сеток. Она встала и начала чесать колтуны в волосах. Вытерев глаза, Торант повернулся к коню и уперся лбом в его гладкую шею. Я чую тебя, друг. Ты не заморачиваешься о жизни. Ты просто живешь в ней и не знаешь ничего за ее пределами. Как я тебе завидую.
Сеток подошла к нему – легкий хруст камней под ногами, медленное дыхание. Она подошла слева и погладила мягкий нос коня, между ноздрей, чтобы он вдохнул ее запах.
– Торант, – прошептала она, – кто здесь?
Он хмыкнул.
– Твои волки-призраки беспокойны? От любопытства и испуга…
– Они чуют смерть – и силу. Огромную силу.
На лбу между бровей у него выступил пот.
– Она называет себя заклинательницей костей. Шаманкой. Ведьмой. Зовут ее Олар Этил, и в ее теле не осталось жизни.
– Она приходит перед рассветом, уже третий день подряд. Но близко не подходит. Прячется как заяц и, когда наконец появляются лучи солнца, исчезает. Как пыль.