На черта всё это было нужно — непонятно, разве что для содержания орды стряпчих-юристов. Потому что даже концепция «высший всегда прав» никак не оправдывалась дурацким дублированием и запутанностью — ну в чём сложность написать, что, положим, третий класс «всегда прав», а девятый — «лицо, обиженное хулиганами, позорное»?
Впрочем, была и некоторая польза: узнал конкретно про налоги и возможные повинности, право на владение недвижимостью, цензы на переход в следующий класс. В общем, из кучи накупленной юридической литературы процента два оказались небесполезными.
И наглядно подтвердили заверения учебника по политологии: больше прав — меньше ответственность.
Например, начальник мелкого отдела канцелярии градоначальника за ляп, а тем более преступление подчинённого нёс ответственность, от штрафа до, подчас, увольнения и каторги. А вот сам градоначальник, вне зависимости от деяний подчинённых, обходился «ведомственным порицанием, на усмотрение министерства». Про более высокие должности и классы вообще говорить смешно. Но я, признаться, немало озадачился — как при системе, прямо поощряющей некомпетентность вышестоящих лиц, эта система держится-то?
Мистика какая-то, заключил я, да и забил на эти дурацкие законы. Свои «права и обязанности» я примерно узнал, кто творить надо мной произвол безнаказанно может (прискорбно много таких оказалось) — тоже. И даже в некотором роде понял Лада, напуганного «письмом с извинением». С такими законами — реально страшновато, заключил я.
Всё это проходило на фоне очередного учебного квинка. Кстати, нарвался на очередные розги, причём по невнимательности: на уроке по химии влез в явно не известные местным разделы, так что по итогам был порот за «обман преподавателя пренаглый: фантазии, выдаваемые за знания».
Ну, всего один раз за квинк, потирал я многострадальный орган познания, вполне терпимо. Да и, нужно признать, я сам себе злобный буратина: столь расслабился, что перестал по ряду предметов просматривать учебник перед уроком.
Физические занятия при обильном питании выходили весьма продуктивными, я даже задумался об утренних пробежках. Правда, допустимость такого мне была неизвестна, так что я отловил старичка-управдома, на тему «а можно ли?»
— Гимнастикой заниматься, говоришь? — проскрипел старичок, на что я покивал. — Телесами обнажёнными, бесстыдник, девок привлечь хочешь?
— Моими телесами девок только пугать, — резонно отпарировал я, на что дед аж хрюкнул, согласно кивнув. — И понятно, что не обнажённым, подберу одежду, лёгкую.
— Тогда препятствий не вижу, да и власти беды усмотреть не должны, — пожевал губами старик. — Но! — воздел он артритный перст. — По уложению — после восьми пополуночи «выступать по центральным улицам надлежит степенно». Так что, пока доставщики и снабженцы по улицам бродят — можно. А после — ни-ни, заберут за нарушение общественного порядка, — веско изрёк он.