Десятый дневник (Губерман) - страница 55

На первую страницу
* * *
А осенью взошла во мне усталость —
души и тела, духа и ума,
и жить уже хотя осталось малость,
но дивная за осенью зима.
* * *
Научный и технический прогресс
текут рекой по руслу своему,
а то, что в них участвует и бес,
известно только Богу одному.
* * *
Россия чутко опекает
сынов, бурчащих ей укор:
частично в тюрьмы упекает,
частично гонит за бугор.
* * *
Земное завершается скитание,
мы вышли из рядов мужского воинства,
а старость – это наше испытание
на сохранение достоинства.
* * *
Ругание меня, что матерюсь,
дурацким я считаю проявлением:
я просто очень искренне делюсь
моим от этой жизни удивлением.
* * *
Мы все различны по природе,
и я заметил, к сожалению,
что близость к совестной породе
смешна сегодня населению.
* * *
Пока мы ловим слов созвучие
и цедим рифму, как вино,
по миру шьётся злополучие,
но нами брезгует оно.
* * *
Я знаю многих, кто до славы
дожить не смог, хотя был молод:
кого склевал орёл двуглавый,
кого убили серп и молот.
* * *
Моя известность вовсе не заслужена.
Я рос в семье тишайших обывателей,
писал я для приятельского ужина,
и вдруг явились множество читателей.
* * *
В царящем ныне хмуром лязге
стволов ракетных и брони
все наши внутренние дрязги
раздору мышьему сродни.
* * *
Женщина воркует и курлычет,
а кудахтать – вовсе мастерица,
но порой так жалостливо хнычет,
что мужчина молча матерится.
* * *
Нынче в самой замкнутой обители
крепнущего зла слышна тональность.
Даже дум высокие властители
лбы себе отбили об реальность.
* * *
Я славную себе нашёл стезю,
доступную сынам не каждой нации:
умею выковыривать изюм
из самой неприятной ситуации.
* * *
Написал бы я что-нибудь грустное
о далёком тяжёлом былом,
но сияло хохмачество устное
за убогим кухонным столом.
* * *
Многие, что явно были штучные,
были в полной степени людьми,
сделались в года благополучные
суками, скотами и блядьми.
* * *
Куда-то ушёл, растворился и стих
дух алчности, страсти и фальши;
теперь я далёк от соблазнов мирских;
они от меня – ещё дальше.
* * *
Это всё же удивительно,
что за радость вкусно есть
отдают незамедлительно
и достоинство, и честь.
* * *
Я задержусь на этом глобусе
и сочен буду, как оладушка,
покуда юноша в автобусе
не скажет мне: «Садитесь, бабушка».
* * *
Такую люди пишут хрень
и лгут нам так торжественно,
что жить с рассудком набекрень
уже вполне естественно.
* * *
А доктор, напрасно лечивший меня,
сурово промолвит: «Он был
упрям и курил до последнего дня»,
а после добавит: «И пил».
* * *
Уже не в силах бегать резво
и очень часто чем-то болен,
смотрю на мир я так нетрезво,
что всем поэтому доволен.
* * *
Любое застолье хмельное
не знает беды и вины,
Следующая страница