Арни открыл дверь в свою комнату, прошёл в неё первый.
— Да горжерет литотомический! — тихонько ругнулся он, запнувшись обо что-то в темноте.
Потом зашуршал в дальнем углу, уронил нечто, по звуку напоминающее книги, наконец нашёл переключатель, и над их головами засветилась тусклая лампа.
— Вот теперь проходи, располагайся! — пригласил студент. — Мои соседи уехали на все выходные, хоромы в нашем распоряжении!
Шентэл вошёл, окинул взглядом небольшую захламлённую комнату с тремя кроватями и широким столом. Весь он, от края до края, был завален какими-то вещами, переполненными пепельницами, грязными тарелками с засохшими остатками еды, а под столом стояли ряды пустых винных бутылок. На тянувшихся вдоль стен полках теснились книги, на одной из кроватей неаккуратным ворохом были свалены тетради, папки, карандаши и мятая одежда.
— Да, снаружи всё выглядело краше, — хмыкнул юноша, освобождая один из стульев от хлама, — садись! — широким жестом он сдвинул с угла стола посуду, расстелил чистую салфетку и открыл ящичек с хирургическими инструментами.
Внутри ящичка были идеальный порядок и чистота.
— Придётся чуть-чуть потерпеть, будет больно, — предупредил Арни, дезинфицируя иглу. — Делай вдох, когда я буду прокалывать, ладно? Так легче. Готов?
Мальчишка закрыл глаза и глубоко вдохнул. Одновременно с его вдохом игла прошла сквозь кожу с одного конца раны и вышла с другого, протягивая за собой нить. Вж-ж-жих, как свист кнута, рассекающего прохладный воздух.
***
Вж-ж-жих! — взметнулся кожаный кнут. Ащ! — хлестнул он блестящий от пота бок вороной кобылы. Полночь вскинулась на дыбы и зло, обиженно заржала. Конюх, державший в одной руке кнут, в другой — повод, не выдержал рывка, рухнул носом в пыль и пару шагов протащился на пузе за шарахнувшейся в сторону лошадью.
— Ах ты, тварь паскудная! — выругался он, поднимаясь на ноги. — Моя б воля — пристрелил бы тебя давно! Погоди, господин Норман тоже плюнет на твою скорость и примет меры! Толку-то от скаковой, если никто на ней усидеть не может! Ну и что, что самая быстрая! А злющая-то, сука! Да ни один жокей на тебя не полезет ни за какие деньги, это надо совсем с ума свихнуться! Ведьма ты, а никакая не Полночь. Только жрёшь да срёшь, чёрт бы тебя побрал! — продолжая бурчать себе под нос, конюх повёл кобылу в стойло, взмахивая кнутом перед её носом: хитрая тварь то и дело норовила схватить мужчину зубами. — Эй ты, парень! — крикнул конюх долговязому мальчишке, идущему мимо с ведром навоза. — Поставь ведро и отведи-ка её на место, пока я не отходил эту паскуду плёткой!