— Но ты всё же отдохни там за нас двоих, если будет возможность. Всё равно я неделю в академии, позвали в экзаменационную комиссию. Буду заваливать нерадивых пилотов, — печально усмехается Джеймс. — А, совсем забыл: с тобой поедет Сандерс.
— Что?! Он-то каким боком? — в небе мало мне этого Суслика, так ещё и на переговорах будем локтями стукаться!
— Нужен офицер. Вместо меня. Этот оказался единственным, кого получилось сорвать в последний момент. Выезд же завтра.
— Так значит, он ещё до вылета знал, и мне ничего не сказал? Вот ведь старый огрызок, сюрприз решил сделать!
***
В этот раз переговоры особенно изматывающи: члены миссий проводят за белым столом почти сутки. Место Скади вновь оказалось напротив Винтерсблада. В равнодушных глазах полковника она увидела лишь своё отражение. И это равнодушие отзывается в её сердце неприятным, щемящим чувством. Их ладони смыкаются в официальном рукопожатии в начале и конце встречи, и она впервые досадует на свои белые перчатки, которые не позволяют ощутить прикосновение его руки.
В итоге стороны договариваются, перемирие, зыбкое, как башенка из спичек, заключено. А вечером Траолия устраивает праздник для обеих сторон, чтобы отметить успех переговоров. В программе — бурлеск и дорогой алкоголь с закусками.
Скади удручала перспектива весь вечер смотреть на барышень, утянутых в кокетливые корсеты, но не пойти значило оскорбить принимающую сторону: Траолия не любила, когда её увеселениями пренебрегают.
Грин дрейфовала по залу, старалась держаться подальше от толпы и оркестра, дожидаясь, когда можно будет без последствий покинуть веселье. Переводя усталый взгляд с музыкантов на танцовщиц, с танцовщиц на офицеров — гостей вечера, она каждый раз натыкалась на Винтерсблада, словно специально искала его глазами. Она изо всех сил старалась этого не делать, но тем не менее любое его передвижение по залу замечала сразу. Скади старательно избегала возможностей столкнуться с ним, но какая-то её часть отчаянно этого желала.
Взгляд женщины вновь выхватил из толпы полковника: он сидел на стуле, откинув голову назад, лениво болтая зажатым между пальцами опущенной руки бокалом виски. Несмотря на прикрытые глаза и расслабленную позу казалось, что он не теряет бдительности и даже за чем-то следит.
На колени к нему подсела зашнурованная в корсет танцовщица, вся в перьях и блёстках, запустила пальцы в его отросшие волосы. Начала щебетать ему что-то с улыбкой пошлой и одновременно невинной, какими умеют улыбаться подобные ей.
«Наверняка что-то непристойное», — с отвращением подумала Скади.