— К бою! — крикнул полковник, и те, кто вскрывал люк, едва успели отступить в сторону, оставив вырезанный кусок висеть на двух тонких перемычках.
Пехота бросилась вперёд, пробив люк внутрь «Пастуха» своими телами. Одновременно раздался грохот близкого взрыва, и оба цеппелина тряхнуло ударной волной, повалив на пол и защищавшихся, и нападавших солдат. Зазвенели стёкла, выбитые в гондоле управления. Чьей именно, понять было невозможно, как невозможно было угадать, по кому открыл огонь третий подоспевший одному из них на помощь цеппелин.
Сумятица, возникшая в коридоре из-за сильной тряски, оказалась Винтерсбладу только на руку. Он успел пробраться вглубь к противнику, оторвавшись от своих, прежде чем их тряхнуло новым взрывом, а потом его, потерявшего равновесие, огрели прикладом по затылку, со всего маху впечатав лицом в пол.
На какой-то момент полковник отключился, а когда пришёл в себя, на голове был мешок. Его подхватили под руки и куда-то потащили. Судя по отсутствию крена палубы под ногами и звуков боя вокруг, абордаж уже сняли. Значит, он в плену на «Пастухе». Всё получилось.
***
— Да! Крысы бегут прочь! — радостно заорал Юманс, выставив кулак в сторону улепётывающего «Крысиного гнезда».
— Платок, ваше высокоблагородие? — подал голос штурман, и Скади в недоумении на него уставилась.
Потом прикоснулась к скуле, — на белой перчатке осталась кровь.
— Может, в медотсек? Порез глубокий!
— Нет, не нужно, — она отдала необходимые приказы и поднялась из рубки в свой кабинет.
Не успела разобраться с порезом, как в дверь постучали. На пороге стоял командир воздушной пехоты. К счастью, уже не Сандерс, а офицер гораздо более надёжный и опытный.
— Подполковник Грин, разрешите доложить, сэр!
— Разрешаю, докладывайте.
— В бою нами взят в плен вражеский офицер! — он кивнул головой двоим солдатам, и они подтащили к порогу пленника с мешком на голове. — Я обыскал его, изъял оружие. Что прикажете с ним делать, сэр?
Скади на долю секунды задержала дыхание, едва заметно побледнев, а потом отступила в кабинет, освобождая проход. Кивнула солдатам на стул у письменного стола.
— Я допрошу его. Пусть солдаты подождут за дверью. Благодарю за службу.
Дверь кабинета затворилась. Грин стояла и смотрела на пленника, страшась снять мешок с его головы и увидеть, кто перед ней. Хотя она и так это знала, и её промедление не могло ничего изменить. Одеревеневшей, словно не своей рукой она потянула за угол мешка, сдёрнула с головы Винтерсблада грязную рогожу. Всё лицо в крови, нос разбит. Его губы тронула едва заметная, такая знакомая ухмылка, и сердце Грин болезненно сжалось от нахлынувшей смеси отчаяния, злости и нежности.