. Предисловие ко второму изданию «Баллад» 1800 года начинается с оглядки на время, прошедшее после первой публикации книги: поэт комментирует здесь и собственные «дебютные» ожидания, и разнообразную реакцию публики, которую он, по собственному признанию, во многом предугадал. «Я льстил себя мыслью, что те, кому стихотворения все же понравятся, получат от них удовольствие сверх того, что получают обычно; с другой стороны, я хорошо понимал, что те, кому они не понравятся, могут испытать и раздражение сверх обычного»
[166]. Тех, что разделил удовольствие с поэтом, оказалось больше, чем он ожидал, и само наличие живого эмоционального отзыва молодой автор воспринимает как залог своей победы, если не сиюминутной, то будущей: «Любовь, восхищение, равнодушие, обида, отвращение и даже презрение, с которыми воспринимались эти стихи… все были доказательствами их незряшности»
[167]. Только в той мере, в какой некий опыт передается, воспроизводится и возрождается обновленным, произведение искусства можно считать состоявшимся, — заключает Вордсворт. Обещание, которым связывает себя автор, имеет смысл, только если читатель возьмет на себя встречное, если он готов выполнить свою часть работы.
Жанр-оксюморон
На вопрос о природе поэтического искусства Вордсворт в предисловии к своей первой книге дает ответ на удивление традиционный: он связывает лирическое начало с особым набором жанров (гимн, одна, элегия, песня) и отвечающих им размеров. Тут же, однако, говорится, что классическую лиру и романтическую арфу в современной поэзии заместила «живая и страстная декламация», а в ней наличие поэтического размера и рифмы носит, в общем-то, не решающий характер. Различение поэзии и прозы оказывается в итоге довольно условным.
Сочиняя новый, странный жанр — «лирическую балладу», — Вордсворт и Кольридж имели в виду как литературные, так и фольклорные образцы. Во всех вариантах баллада предполагала рассказ — обычно печальную историю, предполагающую сочувственную реакцию слушателей. В Англии еще с XVI века широкое хождение имели так называемые печатные баллады (broadside ballads), которые читались и исполнялись вслух, адресовались же большей частью аудитории «некнижной», от литературы далекой. Как правило, такая баллада предполагала рассказ о сенсационной «новости», то есть в некотором смысле это была форма «низовой» журналистики. «Новость» могла перепечатываться годами, так что «свежесть» ее и подлинность зачастую были лишь видимостью (любопытно тем не менее, что по крайней мере один авторитетный современный исследователь Ленард Дэвис считает печатную балладу одним из культурных источников английского реалистического романа