Выезжали, останавливались и смотрели — солнце показывается из-за гор и падает на эту «цветную» скалу. Там из нее источники выходят и красят камни в разные цвета, а под солнцем всё это начинает переливаться. Красота просто необыкновенная!
Длина этой дороги, по-моему, 17 км. И вот на самом трудном горном участке, где с трудом разъезжаются две машины, юаровцы проезд заминировали.
Интересный факт — в это время ехал по этой дороге наш особист[23]. Возвращался один из Намиба в Лубанго.
Он едет и видит — какие-то люди в камуфляже копошатся, несколько белых, остальные чёрные. Но камуфляж у них какой-то странный, на фапловский не похож… Подъезжает, а они уже вот-вот взрывать собираются. Те видят его — а у него открытая машина — и показывают ему: проезжай.
Он — кто их знает — проехал, и вдруг: бу-бух!..
Дали ему проехать, а сами после этого рванули.
Вот такие интересные моменты, такая война шла.
Всё это, конечно, может быть и смешно, но от нас дорога на Маталу практически постоянно перерезалась бандформированиями УНИТА, а то и подразделениями армии ЮАР. Они заходили на территорию Анголы, и один раз, например, мы (то есть, наша бригада) вообще больше месяца просидели отрезанными от Лубанго — только радиосвязь оставалась.
Ощущения, конечно, весьма неприятные. Хотя наша 19-я бригада считалась очень сильной.
— Быт на месте? Занятия спортом?
— По совету врачей в Анголе спорт: толкание тяжестей, занятия на турнике и на брусьях, — не рекомендовались. Потому что мы уже попали в тяжёлые климатические условия для белого человека, плюс болезни. То есть рекомендовали такие виды спорта, как плавание, бег трусцой. И спортивные игры типа футбола, волейбола, в общем, не очень напряжённые.
У меня с Африки осталась привычка — я очень много пью воды. Это нам там рекомендовали пить как можно больше жидкости за день, чтобы жидкость вся выходила. То есть потоотделение, промывание организма и так далее и тому подобное.
А уж если заболел малярией, то практически надо не отрываться от бутылки с водой, чтобы, образно выражаясь, болезнь из тебя выходила.
— Что делали после утренней работы?
— Мы возвращались к 12.30, до часу проходил обед, после чего был так называемый «африканский час» — своего рода «сиеста» — народ уходил спать с часа до половины третьего.
Потом, опять же, помыться и ехать на работу. Я с детства не привык спать днём, и во время этого тихого часа чем-нибудь занимался по хозяйству.
Жизнь, конечно, была интересной — первый раз за рубежом, опять же, знаешь язык: тебя понимают, ты понимаешь, что говорят — столько всего познавательного, красивого, великолепного даже, плюс джунгли, горы, плоскогорья, река Кунене.