12 лучших художников Возрождения (Волкова) - страница 31

А вот кого она видит, так это младенца, и младенец смотрит на нее, то есть между Марией и младенцем есть безусловный контакт. И она смотрит на младенца, и улыбается ему, и притягивает его к себе, а он смотрит на нее. Вот они — звенья одной цепи. И, в свою очередь, младенец притягивает к себе за уши агнца. И все, что связано с этим триумвиратом — Мария, младенец, агнец — это все связано с ландшафтом земли.

Стоит великолепное дерево, такой цветущий дуб, растет зеленая трава, и эти трое принадлежат этой земле.

А теперь посмотрите на ландшафт «Мадонны в гроте». А вот этот ландшафт уже вообще бесподобный по своему значению. Они сидят в некоем гроте. Такое впечатление, что они сидят внутри одной из тех скал, которые показаны на картине «Джоконда» и на картине «Анна…». Это не грот, это внутреннее пространство в скалах. И вот в этом внутреннем пространстве в скалах мы видим воду. Мы видим не только воду, но мы видим, хоть и чахлые, но все-таки цветы, мы видим мох. Мы видим также очень странную композицию. Скажем так, это Мария, младенец, Иоанн Креститель и некто. Допустим, назовем его ангелом, который пальцем показывает на них, а при этом смотрит на нас. Он как будто бы соединяет на века нас с ними. Он нам показывает эту картину, тайно происходящую внутри этих скал.

А если мы будем смотреть из этого грота, мы увидим продолжение ландшафта, отличающегося от этого пространства грота. Чем? Вы знаете, это незабываемый цвет, потому что внутри скал, где сидит эта группа, он мягкий, золотистый, теплый, а вот вне грота цвет фосфорицирующий, холодный, безжизненный, которым очень часто в фантастических фильмах делают иной мир, иное пространство.

То есть в том ином пространстве, намекает нам Леонардо, внутри этих скал, возможно, тоже есть вода. А значит, обитает и дух святой, потому что вода связана с таинством крещения. Хотя все равно там не до конца все понятно, и очень сложно и странно смотреть, когда Мария и младенец без нимбов, хотя это полагается по католическому канону.

«Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом» — там тоже фигуры, лишенные нимбов. И не очень понятно, почему они нимбов лишены.

Такое впечатление, что Леонардо пишет как бы одну и ту же картину, вернее, репродуцирует одну и ту же мысль, которая целиком от нас ускользает. К нам повернута только частичная информация. А вот целиком — ускользает. Например, возьмем Анну. У нее на голове траурная повязка. Траурная черная повязка, точно такая же, как на голове у Джоконды. Вернее, у Джоконды на голову накинута прозрачная вуаль — атрибут вдовства. Она вдова, и у нее распущены волосы. Она в трауре. И Анна в трауре. Она без мужа. Она одинока, как и Джоконда. А посмотрите еще внимательнее — разве это не одно и то же лицо? Или, выражаясь бытовым языком, неужели вы не видите, как они похожи друг на друга. Да, это одно и то же лицо. И улыбка одна и та же…