Послание к Римлянам (Барт) - страница 250

Ст. 12-15. Ибо нет разницы между иудеем и греком: один и тот же Господь над всеми, богатый для всех призывающих Его. Ибо каждый призывающий имя Господне спасется. Как могут они призывать Его, если не будут верить в Него? А как они могут верить, если не слышали? А как они могут услышать без возвещающего? Но как можно возвещать, не будучи посланным? Как написано: Так своевременна поступь шагов несущих Благую весть!

Воскресший Господь по отношению ко всем призывающим Его -видимый как невидимый, известный как неведомый, произносящий их последний вопрос и ответ. Он не основатель религии или церкви в ряду других и против других. Он, сам будучи праведностью в ее императорской власти, в ее чуждости и свободе, есть ключ, открывающий все замки, волна, проходящая через все ярусы здания, центр всех картин. Жизнь в своей абсолютной широте, глубине и высоте указывает на абсолютно иную абсолютную широту, глубину, высоту спасения и исполнения, возвещаемую в воскресении Иисуса. Поэтому Он - цель всех законов и религий. Закон и религия всегда существуют там, где под вопросом находится это заключающееся в противоречивом событии жизни указание, где его наличие лишь предчувствуют, его толкование лишь ищут. Но где этого не происходит? Где найти такое предчувствие и желание истолкования, в которых потенциально не заключалось бы «призывание» Бога и тем самым призывание имени того Господа, который открывает Бога как Бога? Разве может существовать осознание притесняющей человека смертной участи без (непостижимого!) осознания (невозможной!) возможности воскресения? Разве может существовать универсальность бедствия, которую можно было бы постигнуть и определить без универсальности спасения, оттенком которой она является? Тогда не могло бы существовать никаких «законов», никакой религии, не могло бы существовать и проявляющихся в них вопросов о в высшей степени скрытом смысле жизни без призывания Господа, который в высшей скрытости есть ответ на этот вопрос. Бог ответил прежде, чем они воззвали, и именно поэтому, единственно поэтому они воззвали. Они больны в Боге потому, что они должны выздороветь в Боге. Это - смысл положения вещей между Богом и человеком, открывшийся в Иисусе, который есть «Господь» этого положения в силу своего воскресения, который открывает в нужде нашего бытия, в нашем воздыхании, вопросах, поисках и стенании, что богатство божественного спасения и исцеления есть скрытый корень этой нужды и этого спасения. Таково положение: «Нет разницы между иудеем и греком: один и тот же Господь над всеми, богатый для всех призывающих Его. Ибо каждый призывающий имя Господне спасется» (Иоил 3:5). «Всякий верующий в Него не постыдится» (10:11). Но что означает все это в перспективе церкви, в перспективе любой церкви? Разве это не означает, что любая церковь, серьезно воспринимающая саму себя, станет церковью Иакова? Это обращенное к Израилю слово, это «каждый», это «нет различия между иудеем и греком» - слово суда или слово обетования? В любом случае «каждый» и «нет различия между иудеем и греком» - наиболее полный, наиболее важный для Павла комментарий понятий «вера» и «праведность»; ибо независимо от того, приятны они для церкви или нет, это «каждый», это «нет различия» означают безграничную свободу Бога как смысл являющейся решающей для этих понятий крестной смерти Христа. Этого Господа нужно призывать, Он есть «Господь над всеми, богатый для всех призывающих Его» без различия между иудеем и греком, Он, оправдывая иудея, оправдывает самого себя и таким образом, оправдывая самого себя и не будучи обязанным иудею, может оправдать и грека. Он по отношению ко всем людям есть Бог. Таким образом Бог во Иисусе открывается как Господь. Если церковь мудра, то она примет это; ибо если это так, то она не отделена от этого Господа, раз она призывает Его, ибо Он - Господь над всеми; если она мудра, то она будет призывать Его, чего бы из этого ни вышло. Если же она глупа, то она будет сожалеть о том, что Бог таким образом открывается в Иисусе; ибо если это так, то она не просто безоговорочно соединена с Господом, даже если она призывает Его; если она глупа, то из страха перед этим суровым Господом она прекратит призывать Его. Но как бы то ни было: этого Господа «призывают» таким, каков Он есть. «Призывают» означает, что Его экзистенциально познают, в Него верят, Его боятся и любят. Именно люди, подчинившись праведности Божьей, ожидают вечную жизнь (10:5), вечное спасение (10:9,13), ожидают, что они никогда не постыдятся (10:11). Находятся ли они в церкви или вне церкви, представляют ли они собой собственную новую церковь? Этот вопрос несущественен - и именно это беспокоит церковь. Мы не ведем речь о нескольких обращенных «язычниках» в Риме, Коринфе и Ефесе. Они - всего лишь знак абсолютно иного обращения. Мы также не ведем речь о благородных язычниках типа Сенеки и ему подобных, о благочестивых чадах мира, о неосознанных христианских атеистах и т. п.; и они - лишь знак света, в котором во Христе находятся все - независимо от любой человеческой праведности. Мы не ведем речь о величине, с которой могла бы конкурировать церковь, по отношению к которой она могла бы быть измерена и которую она могла бы измерить по отношению к себе. Мы говорим о Царстве Божьем. Верующие язычники (о которых мы говорим, что они призывают Господа) представляют собой эсхатологическую величину, состоящую не из определенного числа психологических индивидуумов, но потенциально охватывающую тотальность психологических индивидуумов, независимо от их принадлежности к церкви. Господь знает своих, и это люди, осознающие реальность существующего порядка (согласно которому Господь знает своих) и преклоняющиеся перед Ним, для которых возможно исполнение этого условия. Этих людей (кто относится к ним? кто не относится к ним?) мы противопоставляем церкви. И для церкви было бы возможно исполнить это условие, склониться перед этим порядком, причем без дополнительного совершения определенных действий, без восполнения и уничтожения тайны предопределения человеческим «порядком спасения», чтобы снова и снова искренне вставать в ряд потомков необрезанного Авраама (4:9-12) и быть достаточно сильной для осознания своей слабости перед Богом.