«Так и в нынешнее время существует остаток через избрание благодати. Поскольку по благодати, то не по делам, иначе благодать не была бы благодатью». Отношение церкви к своей теме есть отношение времени и вечности, человека и Бога. Тем самым она, как и любая церковь, упразднена. Но, возможно, она и оправдана. Возможно: если это отношение в его судящем, раз и навсегда упраздняющем значении само становится словом Божьим; если человек в самом фундаментальном смирении своего бессилия и своего раздробления замечает власть Бога, если тем самым пелена времени разрывается в вечном моменте откровения, если Христос Господь склоняется к человеку. Тот факт, что это происходит, произошло, будет происходить, что это событие есть истина, это - то, что мы возвещаем как Благую весть. И поскольку это происходит, Илия не одинок, церковь (вся церковь, каждая церковь!) не отвергнута. «В нынешнее время» в церкви Исава уже присутствует церковь Иакова: в видящих глазах, в слышащих ушах, во внимательном сердце, в любви к Богу, излившейся в сердца через Святой Дух, в словах, которые больше, чем слова, в готовности многих быть послушными воле Божьей. Кто же эти «многие»? Снова это не поддающиеся исчислению семь тысяч, но это, хотя и выраженный количественно, сразу же исчезающий, сразу же не принимаемый во внимание «остаток». Снова можно утонуть на возникающем из моря острове истины, ибо как только человек желает вступить на него своими неуклюжими ногами, остров сразу же покрывается волнами. «Избрание благодати» относится ко всем людям, и одновременно на него никто не может претендовать, никакой конкретный человек здесь не получает оправдания. Снова те или иные люди, в которых проявляется мысль Бога (обо всех!), только благодатью представляют собой то, что они есть, и только благодатью они могут проявиться в этом своем божественном качестве, и только благодать (благодать для всех!) проявляется в них через благодать. Этот остаток не следует искать там, где прямое рассмотрение человеческих вещей пытается констатировать подъемы, высшие точки, времена благодати, прорывы, пробуждения, реформации и тому подобное, то есть «дела». «Иначе благодать не была бы благодатью». Пусть этот остаток можно найти и там; но тогда в любом случае только там, поскольку Бог может позволить найти себя и на таких вершинах человеческо-религиозного развития, поскольку и там осуществляется «послушание» (10:16). Но именно поэтому не только там, к досаде любого прямолинейного способа рассмотрения всего существующего, конечно, не только там (если его ищут там, то, конечно, именно не там!), но, возможно, более и совершенно по-иному во впадинах, где вообще не может быть речи о «делах», которые так любят церковные историки, где очевидно, что все время и всякое время есть «промежуточное время», где только Бог открывает глаза для Бога, где только Бог может в человеческой бедности и потерянности вновь дать обрести и познать самого себя. Познание Бога само решает, идет ли кривая церковной истории вверх или вниз, являются ли ее объектом дикие алеманы или укрощенные благочестивые христиане XIX века. Бог познал свой народ (11:2), поэтому Он не отверг его. Человек избран по благодати: это - смиряющая и именно поэтому оправдывающая и спасительная весть о «существующем остатке», свет которого «ныне» светит в бедствии и вине церкви. Тот факт, что Бог «ныне» оправдывает самого себя, «ныне» доказывает свое собственное единство, только это может быть надеждой церкви. Но это есть ее надежда, поскольку Бог «ныне» во Христе открывается как Тот, Кто есть наше бедствие и по отношению к Кому мы стали виновными.