«Остальные же ожесточились». Свет светит во тьме - она не одолела его! Но он светит во тьме! Отсутствие надежды есть отсутствие надежды. Точка смерти - это точка смерти. Не существует связи между душами одних и других людей, между носителями надежды и теми, к кому ее приносят, не существует переноса, передачи, «влияния» одних на других. Только в Боге существует связанность. Только от Бога люди получат то, что они напрасно ищут, если они не получают этого от Бога. Избранные могут быть для других только указанием на Бога, но не божественным началом, не божественным семенем, клеточным ядром или чем-то подобным (и синоптический Иисус послал своих учеников только возвещать Царство Божье, а не созидать его, Мф 10:7!). Они сами снова и снова находятся в великой, единственной (ясно обозначенной в Мф 10:28 в таком качестве), смертельной опасности не помнить о Боге и поэтому, если они не указывают, полностью принадлежать к числу этих других и вместе с ними «ожесточаться», быть герметично изолированными от божественной возможности. Церковь должна научиться осознавать свою надежду именно так: если Бог не совершает чуда (и именно чудо Бога дает о себе знать в избранных!), то не существует никакой надежды. Тогда остается единственно очевидная истина, которую (если церковь настаивает на том, чтобы проповедовать видимую истину) необходимо написать над каждыми церковными дверями, над каждым текстом проповеди, на первой странице каждой религиозной книги: «остальные ожесточились». «Остальные», как и «избранные» - это не количество. Все являются «остальными», если Бог не познан через Бога. Ибо Бог желает быть познанным через Бога: поэтому появляются избранные, поэтому исключаются «остальные», к которым сразу же относятся и избранные, если их бытие более не означает всего этого. Тогда бедствие церкви Исава означает, что Бог поражает ее «глубоким сном», «невидящими очами» и «неслышащими ушами», что с точки зрения Бога ее «трапеза», все ее дело должно стать «петлей, ловушкой, соблазном и наказанием», что Бог «сгибает ее хребет» под суд, который, хотя и не осознан как оправдание и спасение, но тем не менее неизбежен. Итак, этот Бог, который так немилостиво произносит «нет», открывая свое милосердие, который так неумолимо исключает, обращаясь ко всем, который остается таким скрытым, открываясь как скрытый Бог, произнося свое имя, - Он есть надежда церкви: Его единство, Его идентичность, Его благодать и Его истина. Таким образом, и никак иначе, он есть наш Отец во Иисусе Христе, Распятом и Воскресшем. Откуда церкви взять столько надежды, чтобы возлагать свою надежду на этого Бога?