Слово к «внешним» 11:11-24
Ст. 11. Итак, я говорю: Разве они преткнулись для того, чтобы пасть? Невозможно! Но через их падение происходит спасение язычников - чтобы возбудить ревность и в них самих.
«Разве они преткнулись для того, чтобы пасть? Невозможно!» В контрасте с церковью, в контрасте с любой церковью, мы видим «язычников», «других». Они, со своей стороны, тоже тем или иным образом представляют собой церковь, но рассмотрим их, относительно нецерковных людей, контрастирующих с ближе всего находящейся к нам церковью как неслушающих и неговорящих вместе с ней, как непричастных зрителей и свидетелей церковной попытки, церковной неудачи. В любом случае они видят (мир или церковь издавна видели это в других, даже если они молчали об этом), что здесь происходит неудача, ошибка, «преткновение» о невидимое препятствие. Если мы сами более или менее крепкие, романтически здоровые «язычники», то мы едва ли сможем присутствовать на католической мессе иначе, кроме как с глубоким ощущением того, что так не должно быть (если мы вместе с Хайдельбергским катехизисом не хотим выразить это еще сильнее). Если мы сами находимся где-то «внутри» (и это все мы!), то нам должно быть ясно, что с нашей точки зрения находящиеся «вне» никоим образом не лучше нас. Эти «язычники» всегда счастливы, констатируя, что церковь не импонирует им, не производит на них впечатление важной деятельности, возможно, она кажется почтенной, но в любом случае не заслуживающей доверия. Они слышат утверждение, что в этой церкви речь идет о Слове Божьем, но они не видят доказательств. «Внешние» обладают утонченным чутьем в отношении бедствия и вины церкви, в отношении божественного «нет», которое противопоставлено ей. Они видят жало, которому находящиеся «внутри» не могут противостоять. То, что с точки зрения Бога необходимо сказать против церкви, «мир» действительно разумно или неразумно всегда высказывает против нее. Но именно поэтому все то, что мир говорит против церкви, всегда должно быть понято лишь как то, что необходимо сказать о ней от Бога, и не как иначе. Бессилие, затруднение, глубокая сомнительность, в которой снова и снова проявляются бедствие и вина церкви перед миром, не есть окончательная, метафизическая действительность. Церковь не прекращена, не преодолена, она не окончена, даже если бы «язычники» еще в десять раз отчетливее видели бы в ней то, что они видят сейчас. Как сам мир в своем бедствии и вине не оставлен отпадшим от Бога, так не оставлена и его сомнительная вершина - церковь. «Мир» и «церковь» есть то, что они есть, только во взаимной связи. Как можно вести речь об абсолютной исключительности одного по отношению к другому? Но абсолютно противоречие их обоих по отношению к Богу. С точки зрения Бога с церковью, во всяком случае, «покончено», как и с миром: «покончено» с Израилем и с язычниками. Итак, невозможно, чтобы они преткнулись (о камень преткновения и скалу соблазна 9:33) для того, чтобы пасть.